Первые народные восстания на руси кратко. От языческих мятежей к социальному протесту

Почему 17 век называют «бунташным» веком? Название происходит от слова «бунт». И действительно 17 столетие на Руси «пестрит» бунтами, крестьянскими и городскими восстаниями.

Общая характеристика 17 столетия

Каждый новый век приносит «новый порядок». 17 столетие в России не относится к исключениям. В этот, по словам современников, «смутный» период на Руси произошли следующие события:

• Конец царствования династии Рюриковичей: после смерти Ивана Грозного, на трон претендовали два его сына - Фёдор и Дмитрий. Малолетний царевич Дмитрий погиб в 1591 году, а в 1598 году умирает «слабоумный» Фёдор;
• Время правления «неприрождённых» государей: Борис Годунов, Лжедмитрий, Василий Шуйский;
• В 1613 году на Земском соборе был избран новый царь - Михаил Романов. С этого момента начинается эпоха правления династии Романовых;
• 1645 году после смерти Михаила Фёдоровича на трон поднимается его сын - Алексей Михайлович, который за мягкий характер и доброту был прозван «тишайшим царём»;
• Конец 17 века характеризуется настоящей «чехардой» престолонаследия: после смерти Алексея Михайловича его старший сын Фёдор взошел на престол. Но после шести лет правления он умирает. Наследники Иван и Пётр были малолетними, и фактически управление большим государством переходит к их старшей сестре - Софье;
• После ряда восстаний, голода и неспокойных лет правления «неприрождённых» царей, правление первых Романовых знаменуется относительным «успокоением»: войны практически не велись, внутри страны проводились умеренные преобразования;
• Во время правления Алексея Михайловича церковь, ранее независимая, стала подчиняться государству и платить налоги;
• К событиям 17 века относится и реформа Патриарха Никона, которая ввела изменения в проведении церковных обрядов, привела к расколу в православной церкви, появлению движения старообрядцев и в дальнейшем жестокому подавлению инакомыслия;
• Господствующее положение занимал феодальный уклад. При этом проявлялись первые зачатки капитализма;
• Произошло оформление крепостного права: крестьяне - это собственность помещика, которая могла продаваться, покупаться и передаваться по наследству;
• Усиление роли дворянства: дворянин не мог быть лишен поместья;
• Городское население было признано особым сословием: с одной стороны оно было независимым, а с другой - прикреплено к городам (посадское население) и вынужденное платить «тягло» – денежные и натуральные повинности;
• Увеличение прямых налогов;
• Ограничение казачьей вольности;
• В 1649 году издается Соборное Уложение - главный свод законов, который касается всех отраслей и сфер государственного управления от хозяйства до государственного устройства;
• Экономика страны держится на сельском хозяйстве;
• Освоение новых территорий в Сибири, Поволжье и на южных границах государства.

Рис. 1. Красная площадь во второй половине 17 века в картине Васнецова

Бунты «бунташного века»

Все кратко вышеперечисленные события 17 века привели к ухудшению экономического и социального положения населения России, и как следствие - к массовому росту недовольства.

Внутренние противоречия, частая смена власти, «авантюрные» новшества, обнищание населения, голод, экономическая отсталость - это основные причины нарастающего «брожения» среди горожан и сельского населения.

Внизу всё постоянно тлело, и нужна была только искра, чтобы разжечь большой пожар - народные движения. Однако, для каждого бунта нужна была своя искра - конкретная причина. В следующей таблице представлены самые крупные восстания «бунташного века» в России с описанием самой главной причины, указанием даты, участников движения, изложением хода восстания и подведением итогов.

ТОП-5 статей которые читают вместе с этой

Рис. 2. Медные монеты 17 века

Таблица «Бунташный век»

Общей чертой всех бунтов 17 века в России являлась стихийность и ярко выраженные царистские иллюзии. Иными словами «бунтари» и их вожди не думали и не предпринимали никаких действий против царя. Наоборот, они верили в его абсолютную власть и непогрешимость, и полагали, что самодержец не ведает, что творят его подданные - бояре, думные люди, помещики, воеводы.

Рис. 3. Портрет царя Алексея Михайловича

Все народные восстания кроме Стрелецкого бунта произошли во время царствования Алексея Михайловича, парадоксально прозванного Тишайшим.

Что мы узнали?

17 век в истории России, изучаемый в 10 классе, запомнился «обилием» народных восстаний и бунтов. О том, какое это было столетие, с кем связаны народные движения - с какими именами, правлением каких царей и какими городами на карте России, рассказывает подробная таблица «Бунташный век».

Тест по теме

Оценка доклада

Средняя оценка: 3.9 . Всего получено оценок: 926.

После смерти Ивана Грозного страна погрузилась в настоящий хаос. Наследник престола Федор Иванович не способен был вести политические дела в стране, а цесаревича Дмитрия убили еще в младенческом возрасте.

Именно этот период принято называть Смутным временем. Несколько десятилетий страну разрывали на части потенциальные наследники престола, стремящиеся любыми способами заполучить власть. И лишь с приходом к власти Романовых в 1613 году Смута начала утихать.

Какие же восстания произошли в это время, и можно ли выделить их ключевые моменты?

В результате нескольких десятилетий Смутного времени, положение в стране было хуже некуда. Внутренние восстания ослабили государство, сделав Древнюю Русь лакомым кусочком для иностранных захватчиков. Установление власти нового монаршего рода было неизбежным, и после длительных дебатов, у власти оказались Романовы.

Впереди страну ожидало 300 лет под властью Романовых, технический прогресс и эпоха Просвещения. Все это было бы невозможно, если бы Смуту во время не подавили, а споры за престол продолжились бы.

Основным источником о народных движениях на Руси в X-XIII вв. являются летописи. Ожидать от них полного и адекватного освещения социальных конфликтов, учитывая зависимость их составителей от княжеской власти, разумеется, не приходится. Выполняя социальный заказ, летописцы в большей мере интересовались межкняжескими отношениями, отражали государственную деятельность «сильных мира сего», борьбу русских дружин с врагами, события международной жизни. Высказывать симпатии к народным выступлениям на страницах хроник было небезопасно. И если в таких условиях сведения о них, пусть даже в несколько завуалированной форме, все же заносились в летопись, значит, явление это составляло неотъемлемую черту древнерусской жизни.

Первый крупный социальный конфликт возник в 945 г., когда князь Игорь, в нарушение норм полюдья, потребовал от Древлянской земли дополнительную дань. Древляне во главе со своим князем восстали, дружина Игоря была разгромлена, а сам он казнен, Однозначная оценка древлянского восстания как классового протеста, с которой приходится встречаться, видимо, неприемлема. Здесь в большей мере сказались противоречия между центральной властью Киева и древлянскими князьями, не желавшими беспрекословно ей подчиняться. Однако несомненно присутствие в этих событиях и элемента народного протеста на почве усиления феодальной эксплуатации.

Одной из причин народных движений 10-20-х годов XI в. явилось обострение внутриполитической обстановки, участие в разрешении межкняжеских противоречий наемников-варягов, польских дружин. В 1015 г. вспыхнуло восстание против варягов в Новгороде; в 1018 г. значительные волнения имели место на юге Руси. Их причиной были грабежи и насилие распущенных на «покори» по городам и селам Киевщины союзных Святополку поляков.

Народные движения возглавлялись иногда языческими жрецами, пытавшимися извлечь свою выгоду из недовольства бедноты. Одно из них произошло в 1024 г. в Ростово-Суздальской земле во время голода. Поощряемые волхвами, считавшими, что все беды пришли на их землю вместе с христианством, крестьяне принялись грабить и убивать общинную знать - «старую чадь». Основную силу восстания, видимо, составляли изгои - разорившиеся и вышедшие из общины крестьяне, лишенные источника существования - земли. Ярослав Мудрый жестоко подавил восстание; часть его участников была казнена, часть - заточена.

Крупное выступление киевских низов произошло в 1068 г., после того как князь Изяслав Ярославич, потерпевший поражение в битве с половцами, отказался выдать народу оружие для отражения неприятеля. Восстание приняло такой размах, что Изяслав вынужден был оставить Киев и бежать в Польшу. «Двор княж» подвергся разграблению. Великим князем восставшие провозгласили Всеслава Полоцкого, которого Изяслав держал в тюрьме. Летом 1069 г., получив помощь от польского короля Болеслава, Изяслав вернулся в Киев и жестоко расправился с участниками восстания: «И пришедъ Мьстиславъ исьсѣче кияны, иже бяху высѣкли Всеслава, числом 70 чади, а другыя исьслѣпиша, другыи без вины погубивъ, не испытавъ» . Изяслав распорядился перенести торг с Подола на гору, т. е. в пределы княжеской части города. Этой акцией преследовалась цель поставить под контроль правительства одно из важнейших средоточий общественной жизни Киева и затруднить влияние купечества на «черных» людей. В полной мере достичь этой цели не удалось.

Из Киева восстание перекинулось на села, где оно достигло еще большего размаха. Население Киевской земли решительно расправилось с ляхами, расквартированными в окрестных селах на покорм, и вынудило Болеслава вернуться на родину. В неменьшей степени гнев народа был обращен и против «своих» угнетателей, особенно приверженцев Изяслава.

Значительные волнения произошли в 1070-1071 гг. в Ростовской земле. Возглавили их, как и в 1024 г., волхвы. Проделав путь от Ярославля до Белоозера и собрав вокруг себя около 300 человек, служители языческого культа обвиняли «лучших жен» в том, что они узурпировали в своих руках значительные продовольственные запасы - «яко си жито держать, а си медъ, а си рыбы, а си скору» . Восстание было подавлено боярином Яном Вышатичем. В этом движении, как считают исследователи, смерды протестовали против имущественного неравенства, вели борьбу за перераспределение жизненных запасов, находившихся в руках богатых.

Практически одновременно с волнениями в Киеве и Ростове они произошли и в Новгороде. Мятеж поднял волхв, агитировавший среди населения против веры христианской. Размах этого движения был значительным. Летопись сообщает, что волхв понуждал людей на расправу с епископом. В этом конфликте князь и дружина приняли сторону епископа, а простое население - волхва: «И раздѣлишася надвое; князь бо Глѣбъ и дружина его идоша и сташа у епископа, а людье вси идоша за волхва. И бысть мятежь великъ межи ими» .

Народные движения 70-х годов XI в. в различных частях огромного Древнерусского государства, какую бы окраску они ни принимали, объективно вызывались усилением феодальной эксплуатации. Содержание большого непроизводительного населения - князей, бояр, купцов-ростовщиков, управленческого персонала, духовенства - тяжелым бременем ложилось на плечи трудового народа.

В 1113 г. в Киеве вспыхнуло новое крупное волнение, охватившее различные слои населения. Поводом к нему явилась смерть великого князя Святополка Изяславича, который «в Киевѣ много насилие людемь сътвори... домы бо сильныхъ (до основания) безвинныхъ искоренивъ и имѣниа многы отимъ, и сего ради попусти поганнымъ силу, и быша брани многи от половецъ, к сим же усобица бысть в та времена, и гладъ крѣпокъ и скудаста велиа во всемъ в рускои земли» .

Рассказы летописи и Печерского Патерика указывают на проведение Святополком политики расширения прав киевских купцов и ростовщиков, которая не удовлетворяла ни демократические низы, непосредственно соприкасавшиеся с хищными повадками нового сословия, ни феодальные верхи Киева, не желавшие уступать своего извечного руководящего влияния в государстве.

Острие восстания 1113 г. было направлено против княжеской администрации, которую возглавлял воевода Путята, а также купцов и ростовщиков. Расширение народного волнения вызвало беспокойство крупных феодалов, которые направляют к переяславльскому князю Владимиру Мономаху послов с предложением занять киевский стол. Знать рассчитывала, что Мономах сумеет подавить восстание: «да вшед, уставить крамолу сущую в людьях». Составитель «Сказания о Борисе и Глебе» подчеркивает, что надежды эти оправдались. Мономах действительно усмирил киевские низы.

Вслед за киевлянами выступило и сельское население земли. Основную массу восставших крестьян, несомненно, составляли закупы и наймиты, доведенные до отчаяния своими хозяевами-кредиторами и требовавшие ограничения произвола крупных землевладельцев.

В 30-е годы XII в. обострились социальные противоречия в Новгороде. Поводом к ним послужила ситуация с замещением новгородского княжеского стола Всеволодом Мстиславичем. В 1132 г. враждебные князю бояре сумели воспользоваться недовольством народа и изгнать князя из Новгорода. Сторонникам Всеволода через некоторое время удалось справиться с восставшими, однако уже в 1136 г. против князя и его администрации вспыхнуло новое восстание. Использовав гнев народа, бояре схватили Всеволода с женой и детьми и посадили под стражу в Софийский дом. Среди обвинений, предъявленных ему восставшими, было и то, что он «не блюдет смерд». Здесь речь идет, как считал Л.В. Черепнин, о стремлении новгородского боярства помешать переходу смердов - данников Новгородской земли - в число зависимых княжеских крестьян .

Особой социальной активностью характеризовалась ситуация в 1146-1147 гг. на юге Руси. Борьба различных боярских группировок и их ставленников на великокняжеский стол за власть всколыхнула к активным действиям киевские низы. В 1146 г. восставшие киевляне разгромили дворы представителей администрации князя Игоря Ольговиче, которая во главе с тиуном Ратшей буквально разорила простое население. Волнения продолжались и в следующем году. Их кульминацией явилось убийство Игоря. Боярская группировка, поддерживавшая Изяслава Мстиславича, сумела придать недовольству масс некоторую «античерниговскую» направленность, но в том, что они преследовали и свои собственные интересы, не может быть сомнения.

Еще одно летописное упоминание о восстании в Киеве относится к 1157 г. Началось оно, как и в 1113 г., сразу же после смерти великого князя. О размахе и социальном характере этого выступления народных масс можно составить представление из следующих строк: «И много зла створися въ тои день: раграбиша дворъ его (Юрия Долгорукого. - П.Т. ), красный и другый дворъ его за Днѣпромъ разъграбиша, его же звашетъ самъ Раемъ, и Васильковъ дворъ сына его разграбиша в городѣ; избивахуть Суждальци по городамъ и по селамъ, а товаръ ихъ грабяче» . Восстание 1157 т., направленное против сторонников умершего князя, не ограничилось Киевом, но перекинулось и на другие города и села Киевщины. Это был закономерный ответ трудового народа на чрезмерное усиление администрации Юрия Долгорукого.

Поводом к широким народным волнениям во Владимирской земле послужило убийство боярами Андрея Боголюбского в 1174 г. Как только о смерти князя узнало торгово-ремесленное население Боголюбова и Владимира, оно принялось чинить расправу над княжеской администрацией, грабить ее дворы. Вскоре к восставшим горожанам присоединились и крестьяне окрестных сел. К числу мероприятий нового князя Всеволода Юрьевича относится нормирование пошлин, взимаемых с населения в пользу княжеской администрации при рассмотрении ими судебных дел, что указывает на некоторые уступки владимирских верхов.

В 1207 и 1228 гг. имели место крупные народные движения в Новгороде. В первом случае восставшие выступили против посадника Дмитрия Мирошкинича и его братьев, обкладывавших городское и сельское население непомерными данями, во втором - против архиепископа Арсения и посадника Вячеслава, которые имели огромные запасы продовольствия, в то время как народ голодал. Движение «черных людей» Новгорода в 1228 г. находилось в определенной связи с какими-то волнениями смердов земли. Об этом свидетельствует требование вновь избранного посадника к князю не посылать своих судей по волостям, а также предоставление смердам некоторых льгот в уплате дани .

Таким образом, даже по неполным сведениям летописи можно заключить, что борьба низов с господствующим классом была постоянным и безусловно одним из важнейших факторов социальной и политической истории Древней Руси. Отвечая на жестокую эксплуатацию, простое население активно участвовало в классовой борьбе. Народные восстания и постоянная угроза новых мятежей вынуждали феодальные правящие верхи идти на некоторые уступки, вносить изменения в законодательство, ограничивавшие произвол вотчинников, княжеской администрации и ростовщиков по отношению к сельскому и городскому населению.

Вместе с тем приходится признать, что народные движения на Руси по условиям времени были еще очень неорганизованными. Являясь объективно большой общественной силой, низы были крайне незрелыми в политическом отношении. Они не имели сколько-нибудь четкой программы. Их требования обычно не выходили за рамки смещения конкретных князей или лиц княжеской администрации, которые занимались злоупотреблениями, уменьшения норм феодальной эксплуатации.

Говоря о народных движениях на Руси в X-XIII вв. как классовых, нельзя их тем не менее характеризовать как антифеодальные. В условиях, когда феодализм представлял собой формацию, еще не исчерпавшую своих прогрессивных возможностей, а альтернативой ей могли быть только первобытнообщинные отношения, антифеодальные движения, если бы такие имели место, представляли бы собой явления регрессивные. В действительности ни одно из рассмотренных движений не ставило перед собой цель замены существовавших порядков какими-то принципиально другими. Население Древней Руси боролось не против феодальной системы как таковой, а против конкретных представителей феодального класса, против эксплуатации, непомерное возрастание которой вело к обнищанию народных масс и объективно подрывало жизнеспособность самой системы. В этих условиях конструктивное начало народных восстаний заключалось не только в их классовой направленности, но также в том, что они способствовали установлению более целесообразных форм социально-экономических отношений на Руси.

Примечания

Там же, стб. 163.

ПВЛ, ч. 1, с. 117.

Там же, с. 120.

Памятники Русской литературы XII и XIII веков. - Спб., 1872, с. 152.

. Черепнин Л.В. Указ. соч., с. 250.

ПСРЛ, т. 2, стб. 489.

. Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания на Руси в XI-XIII вв. - М., 1945, с. 254-262.

Первым известным нам крестьянским восстанием на Руси было восстание смердов в Суздальской земле в 1024 г. Но возникает вопрос: можно ли думать, что это первое известное нам крестьянское движение не имело своих предшественников? Ведь первое восстание смердов, отмеченное летописью, произошло в таком отдалённом уголке Руси, каким была Суздальская земля начала XI в. Между тем общественные отношения в самой; Киевской земле к этому времени продвинулись значительно дальше, чем на русском северо-востоке.

Ценное наблюдение по этому поводу сделал Б.Д. Греков. Он справедливо связывает суздальское восстание с мирным соглашением Ярослава Мудрого и Мстислава Черниговского в 1026 г. «И уста усобица и мятежь, и бысть тишина велика в земли», - заканчивает свой рассказ летописец. Б.Д. Греков предполагает, что «под словом «мятежь» понимается народное движение, направленное против власти и господствующих классов» . Обострению классовых противоречий на Руси способствовала длительная война, «усобица» между соперничавшими князьями. «Этот тяжелый для Руси период тянулся десять лет и закончился именно в 1026 г.» . Таким образом, Б.Д. Греков рассматривает суздальское восстание не как изолированное явление, а как одно из звеньев в серии народных движений, вспыхивавших в различных концах Руси.

Это наблюдение можно расширить, распространить на значительную территорию и связать с известиями о крупнейшем антифеодальном движении, развертывавшемся за пределами Руси, в соседней Польше. Впрочем, оговоримся заранее, что наш рассказ о крестьянских и городских движениях на Руси начала XI в. вовсе не ставит своей задачей доказать, что мы имеем дело с единым крестьянским движением, охватившим территорию Руси и Польши, таким движением, которое по своим задачам и размаху напоминало бы восстания Болотникова или Разина. К народным движениям на Руси с полным основанием могут быть применены слова Ф. Энгельса о крестьянских восстаниях, предшествовавших крестьянской войне в Германии XVI в. «В средние века, встречаясь с большим количеством местных восстаний крестьян, мы - по крайней мере в Германии-до Крестьянской войны не обнаруживаем ни одного общенационального крестьянского восстания» .

Такой именно разрозненностью и разобщённостью отличаются и народные движения на Руси начала XI в., само существование которых восстанавливается с большим трудом и только при внимательном изучении источников, относящихся к знаменитой распре Святополка Окаянного с Ярославом Мудрым.

Эта распря изображается в церковных и летописных сказаниях с определенной тенденцией. С одной стороны, - Святополк, убийца трех братьев; с другой - Ярослав, защитник русских интересов. Противоположение злобы и добродетели подчеркивается даже прозвищами обоих князей: Святополк - Окаянный, Ярослав - Мудрый. Нет никакого основания заниматься реабилитацией Святополка, добивавшегося киевского стола какими угодно средствами - при поддержке то поляков, то печенегов, но не следует чрезмерно возвеличивать и деятельность Ярослава, также опиравшегося на иноземную помощь варягов, также расправившегося со своим братом Судиславом, обреченным на пожизненное заключение в темнице. Оба князя одинаково жестоко готовы были расправиться со своими соперниками. Для нас интересна не характеристика личностей Ярослава и Святополка, а те условия, при которых развертывалась княжеская усобица начала XI в.

Несомненным указанием на то, что княжеские распри затронули широкие круги населения как в Киеве, так и в Новгороде, являются летописные известия о действиях Святополка и Ярослава. Святополк, утвердившись на княжении в Киеве, «созвал людей, начал давать кому верхнюю одежду, кому деньги, и роздал множество» .

В данном случае речь идет не о боярах, а о «людях», как обычно назывались горожане и вообще простолюдины. Святополк старался задобрить киевских горожан, готовясь к решительной схватке с Ярославом. Летописец по этому поводу разражается множеством цитат из церковных книг, обрушиваясь на нечестивого князя, опиравшегося на «младых советников»: согрешили все от главы до ног, «от цесаря и до простых людей». «Младые советники» и «гоноша» князь - это не возрастные, а социальные категории, так как тридцатипятилетнего Святополка никак нельзя было назвать юношей. Молодость здесь понимается в смысле невысокого общественного положения, в противовес «старым и мудрым» - верхушке феодального общества.

Горожане проявляют большую активность и в Новгороде. Насилия варяжских дружинников Ярослава вызвали восстание новгородцев, перебивших варягов на «Поромоне дворе». Слова «вставше новгородци», т. е. «восстали новгородцы», прямо указывают, что в Новгороде произошло именно восстание. Ярослав заманивает к себе «нарочитых» новгородцев и устраивает в своей загородной резиденции настоящую бойню. Ночью он получает сообщение о смерти отца и утверждении Святополка в Киеве. Потрясенный этими известиями, потеряв опору в варяжской дружине, Ярослав обращается к новгородцам «на вечи» с просьбой поддержать его в борьбе с братом .

По Новгородской летописи, несомненно более осведомленной об этих событиях, чем летописи южнорусские, Ярослав разгневался «на гражаны», собрал «воинов славны тысящу» и уничтожил их в своей загородной резиденции. Вече, постановившее оказать помощь Ярославу, собралось «на поле» .

Как видим, действия Святополка и Ярослава почти однородны. И тот и другой вынуждены искать помощи у горожан. «Люди» в Киеве - те же «гражане» в Новгороде. Это одни и те же общественные группы, в основном городское население. Разбитый на реке Буге войсками Святополка, Ярослав убежал в Новгород только с четырьмя дружинниками и собирался бежать за море. Но этому воспротивился посадник Константин с новгородцами, собравшими деньги для найма варягов. После победы на реке Альте Ярослав утвердился на киевском княжении.

Непосредственным результатом соглашения новгородцев с князем явилась та часть краткой редакции «Русской Правды», которую теперь принято называть Древнейшей Правдой, может быть только первые ее статьи . Наиболее характерной особенностью этих статей является отсутствие в них указаний на княжескую юрисдикцию. Здесь нет еще продажи в пользу князя, а только платежи «за обиду», которые идут в пользу потерпевшего. Руси, гридин, купчина, ябедник, мечник, изгой, Словении приравнены друг к другу, тогда как Пространная Правда устанавливает уже различие между княжескими людьми и остальными потерпевшими. В Древнейшей Правде мы имеем жалованную грамоту, освобождающую новгородцев от княжеского суда и проторей в пользу князя. Поэтому нет оснований отрицать показание летописи о том, что Ярослав дал новгородцам «правду и устав списав» тотчас же после победы над Святополком.

По точному смыслу летописи «Правда» и письменный устав были даны в Киеве. На это, может быть, указывает и то обстоятельство, что «русин» (киевлянин) и «Словении» (новгородец) одинаково упомянуты в первой же статье «Правды». Можно предполагать, что подобное же пожалование было дано киевским горожанам и Святополком, но только не дошло до нашего времени.

Длительная борьба за киевское княжение коснулась не только горожан, но и смердов. По Новгородской летописи, войско Ярослава, собранное в Новгороде, состояло из 1 тыс. варягов и 3 тыс. новгородцев . В составе этого войска находим смердов и новгородцев, иными словами, - горожан и крестьян.

Различие между ними подчеркивается размером награды, которая дана была им Ярославом после победы. Новгородцы получили по 10 гривен, старосты также по 10 гривен, а смерды по гривне. Упоминание старост и смердов определенно указывает на то, что в войске Ярослава принимали участие крестьяне-общинники, выступившие в поход под предводительством своих старост. Старосты в этом случае приравнены к остальным новгородцам, тогда как, по другому известию, простые новгородцы («мужи») оказываются маломощными по сравнению со старостами .

В непосредственной связи с новгородскими событиями 1015-1019 гг. стоит известие Софийской Первой и Новгородской Четвертой летописей о гневе Ярослава на посадника Константина, который ранее вместе с новгородцами удержал Ярослава от бегства за море. Сообщение об этом помещено в летописи тотчас после известия о награждении новгородцев Ярославом. Константин был заточен в Ростов и на третье лето убит в Муроме по приказанию Ярослава . Значит, смерть Константина произошла примерно в 1022 г. Неясность рассказа о гневе Ярослава не мешает нам говорить о каком-то крупном конфликте между новгородцами и Ярославом.

Как мы видим, в событиях 1015-1019 гг. принимали участие горожане и смерды Новгородской земли. В еще большей степени эти события должны были затронуть сельское и городское население южной Руси. Правда, летопись говорит о княжении Святополка в Киеве кратко и неясно, но иноземные источники (Титмар Мерзебургский и др.) прямо указывают на тяжелое в то время положение Киева и прилегавших к нему областей. Ведь временная победа Святополка над Ярославом была достигнута при помощи польского князя Болеслава, который нисколько не церемонился со своим союзником и расставил по русским городам свои дружины, по выражению летописи, «на покори».

Русские источники совершенно обходят вопрос о характере этого «покорма», но у нас имеются и другие, польские источники. Особенно интересно изложение событий у Длугоша, соединившего в одном повествовании и русские и польские источники. По его словам, Болеслав, разгневанный тайным избиением польских воинов по городам, отдал Киев своим воинам в добычу. О том же пишет и Мартин Галл в своей хронике, восхваляя Болеслава и приписывая ему «богатырские подвиги» .

Длугош и русская летопись приписывают инициативу борьбы против польских захватчиков самому Святополку, заявившему: сколько ляхов по городам, избивайте их».

Достоверность этого летописного известия была подвергнута сомнению Карловичем и позже А.А. Шахматовым , по мнению которых летописный рассказ 1018 г. был дополнен на основании такого же рассказа об интервенции польских феодалов в 1069 г.

Однако названные авторы не обратили внимания на то, что в рассказе о киевских событиях 1069 г. имеется сходство и с другим текстом, заимствованным из более ранних летописных известий. Святослав в битве при Снове обращается к воинам со словами другого Святослава - прославленного воителя X в.: «Потягнем, уже нам не лзе камо ся дети» . Следовательно, рассказ о киевских событиях 1068-1069 гг. написан человеком, который был знаком с более ранними летописями. События 1069 г. напомнили ему о польском вмешательстве 1015-1018 гг., а сражение Святослава Ярославича с половцами - о победе, одержанной в X столетии Святославом Игоревичем над превосходящими силами неприятелей.

Для выступлений против наглых захватчиков не требовалось особых сигналов, так как средневековые военные постои, как правило, сопровождались грабежами и насилиями. «И избиша ляхы», - говорит летописец, сообщая о бегстве Болеслава из Киева.

Кто же избивал вооруженных ляхов по городам? В данном случае речь должна идти о широком народном восстании, направленном против иноземных захватчиков. Это восстание охватило русские города, должно было найти поддержку в деревне и приняло антифеодальное направление.

Подтверждение этому предположению мы найдем в так называемом «Чтении о житии и погублении Бориса и Глеба». Рассказывая о смерти Святополка на чужбине, «Чтение» объясняет причины его изгнания в следующих выражениях: «Была крамола от людей и был он изгнан не только из города, но из всей страны» . Город - в данном случае Киев, жители которого, «люди», изгоняют Святополка вследствие крамолы - заговора или восстания.

Обстановка, сложившаяся на юге Руси в 1015-1026 гг., была чрезвычайно сложной, так как окончательная победа Ярослава над Святополком отнюдь не была концом княжеских усобиц. Полоцкий князь Брячислав в 1021 г. захватил и ограбил Новгород. Поход Брячислава характеризует тревожную обстановку, сложившуюся на севере Руси. Княжение Ярослава в Киеве также продолжалось недолго. В 1024 г. у него появился опасный соперник. Его брат князь Мстислав пришел из Тьмутаракани и пытался занять Киев, но потерпел неудачу - киевляне его не приняли . В том же году произошла битва при Листвене, закончившаяся победой Мстислава и бегством Ярослава в Новгород. После этого Ярослав не смел идти в Киев, хотя там сидели его ставленники. Княжеская распря завершилась разделом Русской земли по линии Днепра. В Киеве сел княжить Ярослав, в Чернигове - Мстислав. Тогда-то «и уста усобица и мятежь, и бысть тишина велика в земли».

Итак, летописец имел право говорить о «мятеже» в Русской земле, понимая под ним народные восстания. Волнения охватили обширные области тогдашней Руси, начиная с Новгорода на севере и кончая Киевом на юге. В свете этих событий, на наш взгляд, и следует рассматривать суздальское восстание 1024 г., которое, следовательно, никак не может быть названо первым в XI в. антифеодальным движением на Руси. Восстание 1024 г. становится понятным только в связи с событиями в Киевской и Новгородской землях начала XI в.

Известие о суздальском восстании помещено в «Повести временных лет», с небольшими различиями в ее Лаврентьевском и Ипатьевском списках. Оно вставлено в летопись посредине рассказа о приходе Мстислава в Чернигов и сборах Ярослава к походу на Мстислава. В Лаврентьевской летописи читаем следующее:

«В это лето восстали волхвы в Суздали, убивали "старую чадь" по дьявольскому наущению и беснованию, говоря, что те держат урожай. Был мятеж великий и голод по всей той стране; шли по Волге все люди в болгары и привезли, и так ожили. Услыхав о волхвах, Ярослав пришел в Суздаль, захватил волхвов, заточил их, а других показнил, говоря так: "бог наводит за грехи на какую-либо землю голод, мор, засуху, иные бедствия, а человек не знает ничего"» .

Следует отметить, что текст Ипатьевской летописи несколько разнится от Лаврентьевской. Вместо слов «в Суздали» в ней находим «в Суждалцих», вместо «привезоша» читаем «привезоша жито» . Эти две поправки имеют важное значение для правильного понимания летописи. Дополнение «жито» вполне уместно к глаголу «привезоша». Без него оставалось бы совершенно неясным, что привезли из Болгарской земли ездившие туда во время голода люди.

В летописном рассказе о событиях в Суздальской земле бросается в глаза то обстоятельство, что во главе восстания стояли волхвы. Отсутствие упоминаний о том, что восставшие суздальцы были из числа мери или какого-либо другого народа, говорит в пользу того, что во главе восставших стояли славянские языческие волхвы. Движение было направлено против «старой чади», которая обвинялась в том, что она скрывала «гобино».

Рассказ о суздальском восстании в более расширенном виде помещен в Новгородской Четвертой летописи, где имеются к нему некоторые дополнения. Так, оказывается, что избивали «старую чадь бабы», которые «держать гобино и жито и голод пущают». Голод был настолько велик, «яко мужю своя жена даяти, да ю кормять себе, челядином», т. е. мужья отдавали своих жен в кабалу. От камских болгар привезли «пшеницю и жито, и тако от того ожиша». Ярослав приехал к Суздалю, «схватив перебил и заточил тех, кто убивал баб, и дома их разграбил, а других показнил» .

В.В. Мавродин, впервые указавший на особенности рассказа о суздальском восстании в Новгородской Четвертой летописи, с большим основанием сомневается в его первоначальности, в частности слово «бабы», отсутствующее в ранних летописных сводах, он считает позднейшим дополнением, введенным в Новгородскую летопись по аналогии с последующими восстаниями волхвов . «Старая чадь бабы» в глазах волхвов выступают как волшебницы, напускающие голод. В Тверской летописи рассказ о восстании еще более расцвечен различными дополнениями. Волхвы названы лживыми убийцами, избившими баб и разграбившими их дома. Сделавшееся непонятным слово «гобино» превращается в губину .

По-видимому, первоначальный и малопонятный текст о суздальском восстании был исправлен и дополнен на основании рассказа о восстании волхвов в той же Суздальской земле, но только в 1071 г. Тогда волхвы убивали «лучшие жены», что перенесено в 1024 г. К слову «старая чадь» добавлено «бабы». Сделано было и пояснение, что голод достиг таких размеров, «яко мужю своя жена даяти, да ю кормять себе, челядином».

Как видим, в рассказе Новгородской Четвертой и Тверской летописей все дело сводится к голоду, во время которого мужья вынуждены были отдавать в кабалу своих жен. Этим воспользовались лживые волхвы, пустившие слухи о волшебстве старых баб, дома которых были разграблены, а сами они убиты. Эти дополнения к тексту старых летописей, таким образом, не дают нам новых подробностей о суздальских событиях 1024 г., являясь лишь распространением и своеобразным осмыслением того, что было известно о них по «Повести временных лет». Следовательно, в анализе событий 1024 г. придется в основном исходить из текста Ипатьевской и Лаврентьевской летописей.

Прежде всего нам придется заняться выяснением того, что обозначается в летописи терминами «гобино» и «старая чадь». Сделаем для этого несколько справок.

Слово «гобино» обозначало изобилие или урожай. Известны были в том же значении слова «гобь», «гобьзина» - изобилие, урожай . В ранних русских памятниках слово «гобино» связывалось обычно с урожаем хлеба, овощей или плодов . Это позволяет сделать вывод, что и летописное «гобино» 1024 г. - по преимуществу хлебный урожай. Поэтому слово «жито» является нужным дополнением к слову «привезоша» (привезли).

Перед нами земледельческая среда, которая живет в зависимости от хлебных урожаев, погибает от голода, когда бывает плохой урожай - «гобино», оживает, когда привозят «жито», хлеб, из другой страны. Такое представление о Суздальской земле начала XI в., как об области земледельческой, находит подтверждение в археологических данных, показывающих, что земледелие здесь рано стало основным занятием населения. Следовательно, мы вправе говорить о том, что движение 1024 г. охватило широкие круги земледельческого населения - крестьян, смердов, как назывались крестьяне в Киевской Руси.

Что же это за «старая чадь», против которой поднялось восстание? Словом «чадь» обозначались вообще люди, иногда - народ, дружина. В старых памятниках, кроме того, встречается термин «простая чадь» для обозначения простонародья. В церковном уставе Ярослава Мудрого «простая чадь» противопоставляется боярам. В Новгородской летописи «простой чадью» называется общая масса новгородцев и пр. Но «гобино» держала не простая, а «старая чадь». Слово же «старый» обозначало не только старого, но и старшего. Так употребляет это слово «Русская Правда», в которой читаем: «а конюх у стада старый». Отсюда обычное в древних русских источниках слово «старый» в значении старшего, первенствующего. Следовательно, мы имеем право сказать, что в летописном рассказе о суздальском восстании 1024 г. речь идет о «старой чади», противопоставляемой простому народу или «простой чади», т. е. о нарождавшейся землевладельческой группе «старой чади», которая держит в своих руках лучшие земли, урожай - «гобино».

Летописное известие о восстании 1024 г. вскрывает перед нами интересную особенность общественно-политической жизни в Суздальской земле начала XI в. - ожесточенное сопротивление христианизации, иногда насильственно проводимой князьями. Эта особенность была характерна и для других частей Руси.

Распространение христианства на Руси вовсе не было триумфальным шествием, как его часто изображали церковные писатели. По крайней мере до нас дошли предания о сопротивлении христианству в ряде городов, где «неверные люди» долго не принимали новой веры. По одному известию, христианство установилось в Смоленске только в 1013 г. В Муроме оно утверждается еще позже . Ростовское предание говорит нам о борьбе язычников с христианами в Ростове еще в XI в. Житие Авраамия Ростовского рассказывает, что языческий идол стоял в Чудском конце в Ростове.

Утверждение христианства на Руси было тесно связано с упрочением и расширением феодального землевладения. Насильственная христианизация служила одним из средств, облегчающих захват общинных земель и обращение ранее свободных общинников в зависимых смердов. Вслед за крещением всюду устанавливались особые поборы в пользу церкви, известные под названием десятины. Все это в достаточной мере объясняет нам то обстоятельство, что во главе восстания смердов в Суздальской земле стояли языческие волхвы как представители религии отживающих первобытно-общинных отношений. Восстание в Суздальской земле было явлением значительным по своему размаху и охваченной им территории. Это был «мятежь велик», для усмирения которого приехал Ярослав. Он жестоко расправился с восставшими. Часть их была заточена, часть казнена. Княжеская власть стала на защиту «старой чади», поддерживая общественное неравенство, все усиливавшееся по мере феодализации Руси.

Датой суздальского восстания в «Повести временных лет» указан 1024 г. Конечно, хронология русских летописей XI в. далека от совершенства. Однако летописец все-таки руководствовался некоторыми хронологическими вехами. Поэтому если нельзя настаивать на точности летописной даты, указывающей на 1024 г. как на время восстания в Суздальской земле, то все же можно считать, что это восстание произошло до примирения Ярослава и Мстислава, случившегося в 1026 г. Само примирение враждующих братьев в летописи остается несколько немотивированным, как и раздел русских земель по линии Днепра. Но оно получит свое объяснение в свете некоторых событий, происходивших в это время за русским рубежом.

Летопись, обычно скупая на сообщения о внутренних событиях в чужих странах, вдруг помещает на своих страницах краткое, по знаменательное известие о большом восстании в Польше: «В это же время умер Болеслав Великий в Ляхах, и был мятеж в земле Польской, люди, восстав, перебили епископов и попов и бояр своих, и был у них мятеж» . Известие о «мятеже» в Польше помещено в летописи под 1030 г., но связывается со смертью Болеслава, умершего в 1025 г. Эту связь находим и в «Печерском патерике», где читаем: «в единую ночь Болеслав внезапно умер, и был мятеж велик во всей Польской земле начался после смерти Болеслава» .

Итак, по смыслу летописи и «Патерика», мятеж в Польской земле начался после смерти Болеслава, а это случилось в 1025 г., т. е. почти одновременно с восстанием в Суздале, до примирения князей в 1026 г.

Восстание в Польше, по данным польских источников, относится к 1037-1038 гг. Сведения о нем записаны в «Хронике» Галла в таком виде: «Рабы восстали против господ, вольноотпущенники - против знатных, самовольно захватывая власть. Одних из знатных убив, других обратив в слуг, восставшие бесстыдным образом овладели их женами и предательски захватили должности. Более того, оставляя католическую веру, о чем мы не можем говорить без плача и стона, подняли они бунт против епископов и жрецов бога, часть которых, признавая достойными лучшей смерти, казнили мечом, других, якобы достойных смерти позорной, побили камнями» .

Выясняя историческую достоверность сообщения русской летописи о восстании в Польше, В.Д. Королюк, к сожалению, почти оставил в стороне вопрос о характере и ходе самих событий в Польше. Он правильно считает известия нашей летописи «важнейшим источником для изучения бурных событий 30-х годов XI в. в Польше» . Но этот важный и ценный вывод тотчас же снижается признанием того, что «в русских памятниках произошло смешение двух Болеславов», а это указывает на слабую достоверность летописи, признанную только что самим же В.Д. Королюком «важнейшим источником».

К тому же и время появления русской записи о восстании в Польше, по В.Д. Королюку, относится только ко второй половине XI в., причем нисколько не помогает ссылка на польское происхождение русской записи, которая, таким образом, оказывается возникшей по крайней мере на 20 лет позже описываемых в ней событий.

Нам кажется, что основная ошибка В.Д. Королюка заключается в произвольности его построений о летописном тексте. В самом деле, разве можно считать серьезным доводом, что «при жизни Ярослава, в своё время сильно потерпевшего от столкновения с польским князем», русская летопись не могла назвать Болеслава «великим».

В действительности хронология русской летописи при всех ее недостатках, как правило, отличается относительно большой точностью. В данном случае известия русской летописи и Патерика целиком совпадают с польскими источниками. Так, Длугош говорит о походе русских князей Ярослава и Мстислава на Польшу в 1026 г., после смерти Болеслава. «Ярослав же и Мстислав, русские князья, услышав о смерти Болеслава, польского короля, вторглись в пределы Польши и заняли город Червень и другие города» .

Известие Длугоша целиком согласуется с данными русской летописи, по которым примирение Ярослава и Мстислава произошло именно в 1026 г. Оно не противоречит помещенному ниже в летописи под 1031 г. сообщению о походе Ярослава и Мстислава в Польшу, так как это был вторичный («опять») поход на Червенские города: «и заяста грады Черьвеньскыя опять». Таким образом, нет основания сообщение русской летописи о восстании в Польше после смерти Болеслава относить к событиям 1037-1038 гг., как это делает В.Д. Королюк.

Народное движение в Польше могло начаться значительно раньше указанных лет. «Печерский патерик» связывает с восстанием в Польше убийство польской госпожи Моисея Угрина («тогда и сию жену убиша») и его освобождение из плена. При этом в Патерике дается расчет лет описываемых событий. Моисей пробыл в плену пять лет, а шестой год подвергался мучениям за отказ исполнить желания своей госпожи . Если временем плена Моисея считать 1018 г., когда, по летописи, Болеслав покинул Русь, то возвращение Моисея на родину совпадает примерно со смертью Болеслава и началом восстания в Польше. Поэтому напрасно искать польское происхождение известия летописи о восстании в Польше. Оно могло возникнуть и на русской почве.

События в Польше, где были перебиты «епископы и попы и бояры», находят прямую аналогию в русской действительности начала XI в. Движение против «старой чади» в Суздальской земле возглавлялось «волхвами» и носило противохристианскую окраску, как и восстание в Польше. Эта особенность польского восстания хорошо запомнилась на Руси. «Некиа ради вины изгнани быша черноризци от предел земля нашиа, и велико зло содеася в Лясех», - в таких будто бы словах впоследствии вспоминали о восстании в Польше . Ярослав жестоко расправился с волхвами и оказал помощь польским феодалам, «повоевав» Польскую землю и выведя оттуда множество пленников. Страдающим элементом в этом случае были в основном крестьяне.

В.Д. Королюк не обратил внимания на то, что, по русскому известию, в Польше восстали «люди» («вставше людье»), а этим термином, как раньше уже говорилось, на Руси обозначался простой народ в его совокупности, обычно крестьяне и горожане. Только с конца XIV в. «людьми» начинают называться холопы, да и то обычно с прибавкой: купленные, пошлые, приданые и т. д. Это может служить указанием на то, кто именно восстал в Польше.

Сейчас еще трудно говорить о том, какая связь была между народными движениями на Руси и народным восстанием в Польше. Но есть полное основание предполагать, что такая связь существовала, по крайней мере в районе Червенских городов, на Волыни, может быть, в Киевской земле.

Таким образом, суздальское восстание 1024 г. не должно представляться единственным крестьянским движением XI в. Оно связывается с народными выступлениями, охватившими обширные территории на Руси и в Польше и носившими антифеодальный и антихристианский характер. Эти движения знаменовали собой важный исторический этап: окончательное утверждение феодальных порядков и христианства на Руси и в соседних славянских странах.