Каждое десятилетие XX века в глазах обычного гражданина окрашено в какие-то свои цвета, переливающиеся множеством оттенков. Двадцатые-тридцатые для кого-то - время пятилеток, энтузиазма и межконтинентальных авиаперелетов, для других оно омрачено массовыми репрессиями. Сороковые рифмуются с «роковые», они окрашены белизной седины и бинтов черным дымом и оранжевым пламенем горящих городов. Пятидесятые - целина и стиляги. Шестидесятые - спокойная, но небогатая жизнь. Семидесятые - тертые кирпичом джинсы-клеш, хиппи и сексуальная революция. Восьмидесятые - кроссовки, штаны-«бананы» и «Феличита». А потом началась кошмарная жизнь в России. В 90-е годы выжить было непросто. Вот на них и остановимся.

Иллюзии

Десятилетие принято отсчитывать с первого года. Например, 1970-й относится еще к шестидесятым. Поэтому первым в этой жутко-интересной эпохе считается год распада (или развала) Советского Союза. После того, что случилось в августе 1991 года, о главенствующе-руководящей роли КПСС и речи идти не могло. Стало невозможным плавное соскальзывание к рынку, характерное для многих мировых экономик после краха социалистической системы (как, например, в Китае). Но его почти никто и не хотел. Люди требовали перемен - и немедленных. Жизнь в России в 90-е годы начиналась с иллюзии того, что стоит сделать маленький шажок, и страна заживет так как же шикарно, как и процветающий Запад, ставший для большинства населения образцом во всем. Мало кто представлял себе глубину лежащей впереди пропасти. Казалось, что Америка прекратит «валять дурака», поможет советом и деньгами, и россияне вольются в число «цивилизованных народов», ездящих на дорогих автомобилях, живущих в коттеджах, носящих престижную одежду и путешествующих по всему миру. Так получилось, но не у всех.

Шок

Мгновенный переход к рынку вызвал потрясение (англ. The Shock). Это психологическое явление было названо «шокотерапией», но к лечебным процессам никакого отношения не имело. Освобожденные цены в 90-е годы начали расти в разы стремительнее, чем доходы большей части населения. Вклады Сбербанка потеряли свою ценность, про них чаще всего говорили, что они «пропали», но законы сохранения материи действуют и в экономике. Ничего не исчезает, в том числе и деньги, которые просто сменили своих владельцев. Но сберкнижками дело не ограничилось: с лета 1992 года началась приватизация всей народной собственности. Юридически этот процесс был оформлен как бесплатная раздача десятитысячных чеков, за которые формально можно было приобрести акции предприятий. На деле этот метод страдал важным пороком. Так называемые «ваучеры» массово скупили те, кто имел на это средства и возможности, и вскоре заводы, фабрики, колхозы и другие субъекты советского хозяйствования перешли в частные руки. Рабочим и крестьянам опять ничего не досталось. Это никого не удивило.

Политические изменения

В 1991 году американские корреспонденты в кабинете бывшего президента СССР (в тот момент уже робко удалившегося) выражали радость по поводу победы над «империей зла» громкими криками «вау!» и тому подобными возгласами. У них были основания считать, что единственный в мире противовес всепланетному господству США успешно устранен. Они считали, что после и Россия вскоре исчезнет с карты, она распадется на легкоуправляемые извне клочки, населенные деморализованным сбродом. Хотя большинство субъектов РСФСР (за исключением Чечни и Татарстана) выразили желание остаться в составе общего государства, деструктивные тенденции наблюдались вполне ясно. Внутренняя политика России в 90-е годы была сформулирована президентом Ельциным, призвавшим бывшие автономии брать суверенитета столько, сколько им захочется.

Сумрачные реалии способны были обратить в сепаратиста самого ярого сторонника единства. Расстрел из башенных орудий танков здания Верховного Совета (октябрь 1993 года), многочисленные жертвы, арест делегатов и прочие обстоятельства, способствующие расцвету демократии, не вызвали никаких возражений со стороны зарубежных партнеров. После этого была законодательно оформлена Конституция РФ, в целом с вполне приемлемым текстом, но ставящая нормы международного права выше национальных интересов.

Да, еще Парламент теперь состоял из двух палат, Совета Федерации и Государственной думы. Совсем другое дело.

Культура

Ничто так не характеризует атмосферу эпохи, как духовная жизнь России. В 90-е годы государственное финансирование культурных программ было свернуто, взамен ему широкое распространение получило спонсорство. Пресловутые «малиновые пиджаки» в паузах между отстрелом и подрывом себе подобных выделяли средства на проекты, соответствующие их вкусам, что, безусловно, отразилось на качестве кинематографа, музыки, литературы, театральных постановок и даже живописи. Начался отток талантливых деятелей за рубеж в поисках лучшей жизни. Вместе с тем свобода выражения мнения имела и положительную сторону. Широкие народные массы осознали целебную роль религии вообще и Православия в частности, строились новые храмы. Некоторые деятели культуры (Н. Михалков, В. Тодоровский, Н. Цискаридзе, Н. Сафронов, умудрялись и в это сложное время создавать истинные шедевры.

Чечня

Развитие России в 90-е годы было осложнено масштабным внутренним вооруженным конфликтом. В 1992 году Республика Татарстан никак не хотела признавать себя федеративной частью общей страны, но этот конфликт удалось удержать в мирных рамках. Иначе сложилось с Чечней. Попытка решения вопроса силовыми методами переросла в трагедию национального масштаба, сопровождающуюся терактами, захватами заложников и боевыми действиями. Фактически на первом этапе войны Россия потерпела поражение, документально признав его в 1996 году заключением Хасавюртского соглашения. Этот вынужденный ход дал только временную отсрочку, в целом ситуация грозила перейти в неуправляемую фазу. Лишь в следующем десятилетии в ходе второй фазы военной операции и после хитроумных политических комбинаций удалось устранить опасность развала страны.

Партийная жизнь

После отмены монополии КПСС наступило время «плюрализма». Россия в 90-е годы 20 века стала многопартийной страной. Самыми популярными общественными организациями, появившимися в стране, считались ЛДПР (либеральные демократы), КПРФ (коммунисты), «Яблоко» (выступали за частную собственность, рыночную экономику и всевозможную демократию), «Наш дом - Россия» (Черномырдин со сложенными «домиком» ладошками, олицетворяющий истинную финансовую элиту). Еще был «Демократический выбор» Гайдара, «Правое дело» (как ясно из названия - противоположность левым) и еще десятки партий. Они объединялись, разъединялись, конфликтовали, спорили, но, в общем-то, внешне мало отличались одна от другой, хотя и разнообразили в России в 90-е годы. Все обещали, что скоро будет хорошо. Народ не верил.

Выборы-96

Задача политика состоит в создании иллюзий, этим он отличается от настоящего государственного деятеля, но в то же время сходен с кинорежиссером. Эксплуатация зримых образов является излюбленным приемом тех, кто стремится овладеть душами, эмоциями и голосами избирателей. Коммунистическая партия умело эксплуатировала ностальгические настроения, идеализируя советскую жизнь. В России в 90-е годы достаточно широкие слои населения помнили лучшие времена, когда не было войны, не стоял с такой остротой вопрос добывания хлеба насущного, как таковые отсутствовали безработные и т. п. Лидер КПРФ обещавший все это вернуть, имел все шансы стать президентом России. Как ни странно, этого не произошло. Очевидно, народ все же понимал, что возврата к социалистическим порядкам все равно не будет. пройдена. Но выборы проходили драматично.

Конец девяностых

Пережить девяностые в России и других постсоветских странах было нелегко, и удалось это не всем. Но все рано или поздно заканчивается. Подошла к концу и и хорошо, что смена курса прошла бескровно, не сопровождаясь одной из страшных междоусобиц, которыми так богата наша история. После долгой стагнации начала возрождаться, пока робко и медленно, экономика, культура и духовная жизнь. России в 90-е годы досталась очень болезненная и опасная для всего государственного организма прививка, но страна выдержала ее, хоть и не без осложнений. Бог даст, урок пойдет впрок.

Россия в 90-е годы XX века

Все вопросы, стоявшие перед суверенной Россией в 90-е годы, сводились к двум крупным проблемам: вывести страну из экономического кризиса и про­должить демократические преобразования общества.

Для выхода из экономического кризиса правительство страны осуществля­ет переход на рыночные методы хозяйствования. Объявлялось о переходе к ры­ночным ценам, проведении приватизации, земельной реформы с правом купли-продажи земли, реформировании банковской системы и т.д. В январе 1992г. бы­ла проведена либерализация цен. Если до этого цены на все виды продукции ус­танавливало государство, то теперь они формировались под влиянием спроса и предложения на рынке. Либерализация имела два важных последствия: некогда пустые магазины стали стремительно наполняться разнообразными товарами, но в то же время стали очень быстро расти цены на товары и услуги: уже к концу 1992 г. они выросли в 100-150 раз (при ожидаемом уровне в 3-4 раза). Началась инфляция, снизился уровень жизни населения: в 1994г он составил 50 % от уров­ня начала 90-х годов. С конца 1992г. началась приватизация государственной собственности. К осени 1994г. она охватила треть промышленных предприятий и две трети предприятий торговли и услуг. Первый этап ее проводился на основе приватизационных чеков, бесплатно выданных всем гражданам России; с осени 1994г. начинается второй этап приватизации - свободная купля-продажа частных и акционерных предприятий на биржах по рыночному курсу. Происходило преоб­разование колхозов в производственные паевые товарищества и фермерские хо­зяйства. Однако экономический кризис продолжал углубляться, до конца 90-х го­дов производство сокращалось и только в конце 1999г. наметился небольшой подъем экономики.

В 90-е годы продолжалась демократизация России. Реальными стали пра­ва и свободы граждан, сформировалась многопартийная система, выборы стали носить реальный характер и осуществляться на основе конкуренции нескольких кандидатов на пост. Главой исполнительной власти стал избираемый всенарод­ным голосованием президент. Высшей судебной инстанцией является Конститу­ционный суд РФ.

Осенью 1993г. происходит конституционный кризис: столкновение испол­нительной и законодательной власти страны. Все недовольные проводимыми реформами в России объединились вокруг Верховного Совета РФ и выступили против президента Б. Н. Ельцина, олицетворявшего новый курс страны. 2-3 ок­тября 1993г. оппозиция организовала в Москве демонстрации, предприняла штурм мэрии и Останкинского телецентра. В столицу были введены войска, вы­ступление оппозиции оказалось подавленным, а Верховный Совет был распу­щен Конституционный кризис осени 1993г. имел ряд последствий:

1. в России оформилась президентская республика (в отличие от парла­ментской республики);

2. произошла десоветизация страны, Советы были упразднены как органы власти; десоветизация страны, после ее декоммунизации 1991г. в результате по­давления путча ГКЧП и роспуска КПСС, поставила последнюю точку в процесс разрушения коммунистического режима, советской формы власти, созданной большевиками;

3. создан новый высший законодательный орган России - Федеральное Собрание, которое состоит из двух палат: верхней - Совет Федерации и нижней -Государственной Думы. Уже 3 раза в Государственную Думу проводились выбо­ры (в 1993, 1995 и 1999 годах) на многопартийной основе. Победившие партии создают в Думе свои фракции, наиболее крупными из них являются фракции КПРФ, «Яблоко», ЛДПР и др.

Одной из сложных проблем внутренней политики России является нацио­нальный вопрос. Особо он обострился на Северном Кавказе. Сепаратистское движение в Чечне привело к необходимости введения федеральных войск на территорию этой республики. Результатом этого явились две чеченские войны: в 1994-1996 гг. и в 1999-2000гг. Чеченская республика осталась в составе единой Российской федерации.

Внешнеполитический курс РФ носит мирный характер, он направлен на сохранение территориальной целостности и независимости страны и на поддер­жание дружественных отношений со всеми странами мира. Россия добилась признания себя в качестве правопреемницы СССР в ООН, а также помощи за­падных стран в проведении курса реформ. Важное значение придается развитию отношений со странами СНГ (Содружество Независимых Государств), куда кро­ме России входит еще 11 бывших советских республик. Российское правительст­во стремилось сохранить интеграционные связи между ними. Отношения между бывшими советскими республиками осложняются вопросами, связанными с раз­делом имущества бывшего СССР, неурегулированным, в некоторых случаях, по­граничным вопросом, а также дискриминацией русскоязычного населения в ряде республик.

Преобразования, происходящие в России в 90-е годы XX века - это попыт­ка возврата на европейский путь развития после большевистского (азиатского) периода существования страны.

В 90-е было здорово?! Автор, ты упорот?
1. Окрыляющее чувство свободы.
Какой свободы до этого не хватало, срать на улицах?
Очень хорошо о той "свободе" показано в фильме "убить дракона", ролик прилагается. В Нижнем Новгороде по ночам стреляли, братки отстреливали друг друга. Справа калаш строчит, слева из Макарова популивают. Свобода ёпта!
2. Лёгкие деньги.
На улицах обували, мы, пацаны, в Москву менее 4-5 человек не выезжали, потому что на вокзалах и возле метро крутились местные кучки отморозков, называемые сейчас "гопники". Только действовали они более нагло и по беспределу, ибо безнаказанность и, читай выше, свобода! На рынках и в ларьках сбывался откровенный, некачественный левак, некачественные просроченные продукты. Лёгкие деньги - это здорово?!
3. Импортные товары.
Забугорное барахло хлынуло на рынок. Все кинулись покупать телевизоры, видеомагнитофоны и прочее. Масса подделок, масса китайского говна. Из-за импортного говна было здорово развалить страну?
4. Каждый был на своём месте.
Каждый пытался заработать как мог, потому что задержки по зарплате были жуткие. Я, офицер Российской Армии, за несколько месяцев не получал денежное довольствие и копал медный кабель ночами, потому что жрать нечего было. Я был на своём месте? Командиры днём нам внушали, что надо Родину оберегать, а сами ночами работали на погрузчиках на местом заводике, водку грузили. Потому что семье жрать надо было. Менты были бесправные от слова вообще, в итоге быстро сообразили и отжали у бандюков их "бизнес", заодно сильно проредив их ряды. Они тоже были на своём месте? Учителя выезжали в колхозы, потому что даже их нищенскую зарплату не выдавали, они были на своём месте?
5. У нас был самый весёлый в мире президент.
Если это шутка, то она крайне неудачная. Когда мы смотрели как пьяный Борька прыгает по сцене или "руководит" оркестром, мы не смеялись, нам было безумно стыдно. Армию развалил, страну развалил, на стратегические объекты были допущены пиндосские "консультанты", предприятия продавались за копейки, народ жил в крайней нищете. Смешно? Нам ни хера не было смешно.
6. У людей появилась надежда.
Что??! Все мои воспоминания о 90-х в серых тонах. Была жуткая безработица, денег не платили, отсюда столько "коммерсантов", которые пытались хоть как-то заработать на жизнь. Была жуткая безнадёга, никакого просвета не было видно. Реформы гробили всё на корню. В один день мы обнищали, было 6 тысяч на семью на книжке и за один день на эти деньги уже нельзя было ничего купить. До сих пор помню безумного грузина, который бегал по Курскому вокзалу с чемоданом 500-рублёвок, расшвыривал их и орал "на х%й они мне теперь нужны?!!". Надежда?? В СССР каждый знал что закончив институт он пойдёт работать по специальности, знал что получит квартиру и т.д. Была СТАБИЛЬНОСТЬ. В 90-е никто не знал что будет завтра и даже сегодня вечером.
7. Все были миллионерами.
Что весёлого? Деньги обесценивались. Да, мы шутили, что мол стали миллионерами, но это был смех сквозь слёзы.
8. Возможность выезжать за границу.
Даа. Все смогли лично убедиться, что в забугорных магазинах действительно больше 40 видов колбасы продаётся. Масса народа решив, что их все ждут за бугром свалили из страны. В люди выбились единицы. Сколько таких вернулось после 2000-го? Вся эта анархия, что творилась в стране, не стоила такого удовольствия.
9. Ностальгия по детству и юности.
Это просто воспоминания о детстве. Мы, например, бутылки собирали, сдавали, ехали на ВДНХ и, если нас не обували местные "свободные пацанчики", которые "были на своём месте", покупали пару плакатов с Брюсами и Шварцами, или покупали жвачки "Дональд" или "Турбо". Последние реже, потому что стоили в 3 раза дороже "Дональда". И, если нас не обували на обратном пути, привозили всё это до дому.
10. «Модная» одежда.
Низкого качества барахло из Турции и Китая. Модным было всё, что было ярким и цветным. Мы как туземцы, которые реагировали на зеркала и бусы, покупали низкокачественное говно фирм "Ададис" и пр..
Я не знаю ни одного человека, который застал "лихие 90-е", который хотел бы их повторения. Ни одного! Молодые сопляки, которые сами в этом не варились, а читали о той "романтике", не в счёт.
Автор или толсто троллит или упорот. Если это такая шутка, то я её ни разу не понял.
Теперь хоть уминусуйтесь..

12 июня – день подписания «Декларации о государственном суверенитете РСФСР», уже девятнадцать лет официально считается государственным праздником. Постоянный обозреватель Правмира Ксения Кириллова вспоминает свои 90-е и приглашает читателей пройти этот путь вместе

С 2002-го года этот день получил краткое название «День России», после чего к нему тут же приклеилось второе, «народное» наименование – День независимости.Во многом поэтому отношение к новому празднику стало неоднозначным. В самом деле, независимость от чего мы празднуем? От памяти прошлого? От соседских братских народов?

На самом же деле принятая в 1990-м году декларация прямо указывала, что Россия остаётся в составе , и о её независимости там ничего не было сказано. По сути, документ ознаменовал не распад Союза, а начало той самой противоречивой эпохи, которую принято сегодня именовать «лихими девяностыми».

Сегодня эта «новая Россия», появившаяся на бумаге 21 год назад, празднует своё «английское совершеннолетие». В наши дни всё чаще появляются попытки дать оценку (и чаще всего негативную) тем годам, которые выпали на «детство» этой самой «новой России». На самом деле окончательный итог этой поры можно будет подвести только многие годы спустя.

Я же постараюсь только сделать несколько зарисовок того времени глазами тех, чьё детство совпало с детством постсоюзной страны, и кто взрослел и набивал шишки вместе с новой Россией.

Мы, «ровесники века», те, кто в самом начале 90-х только пошёл в школу, ещё застали (особенно в российской глубинке) школьную форму и октябрятские значки. Мы жили, казалось, в двух мирах.

Что-то почти сказочное было в этих коричневых платьях и чёрных фартучках, в советских учебниках, буквально напичканных фразами о Советском Союзе и советских же детях (других учебников на тот момент ещё просто не издали), когда страна тем временем бурлила.

Мы учились читать, зазубривая наизусть стих, посвящённый декрету Ленина, и прекрасно уже знали при этом, что Ленин сотворил в нашей стране какое-то не осознаваемое нами до конца, но безусловное зло.

Родителям не платили зарплат, денег постоянно не хватало, но мы, чутко перенимая в свои семь лет настроение взрослых, ликовали от того удивительного чувства свободы, которое буквально витало в воздухе в те годы. Не зная на опыте репрессий и гонений, мы воспринимали свободу именно как ощущение, из которого состояла радость жизни, как что-то обязательное и незаменимое.

В своих детских дразнилках мы шутили на политические темы, высмеивали депутатские драки и откуда-то знали, что это наше право так безбоязненно шутить необычайно ценно.

Напуганные путчем 91-го года, мы, прильнув к экранам телевизоров, смотрели на выросшие на московских улицах баррикады, а взрослые пугали нас тем, что если к власти придут коммунисты, мы уже не сможем так свободно говорить то, что думаем. Одна мысль об этом почему-то пугала больше, чем вид баррикад.

Я навсегда запомню это смешанное с детским страхом недетское чувство ценности свободы – главной ценности 90-х годов.

Начальная школа закончилась быстро, и мы, из третьего класса чудесным образом сразу попав в пятый, с головой окунулись в совершенно уже новый мир, где не осталось ни школьной формы, ни декретов .

Того разнообразия и обилия детских игрушек, как сегодня, при котором каждый выбирает своё, тогда ещё не было. В не отвыкшей от тоталитаризма стране мода на всё новое тоже входила в нашу жизнь тотально, заставляя всех безусловно подчиняться своим веяниям.

Наверное, все мои сверстники помнят куклы Барби и трансформеров, киндер-сюрпризы и журналы с наклейками, растягиваемые пружинки и одинаковые у всех вкладыши из жвачек.

Мы все смотрели одни и те же ставшие для российского зрителя настоящим откровением мексиканские сериалы и примерно одни и те же мультфильмы. И, что греха таить, многие из тогдашних детей мечтали стать рэкетирами или просто бандитами.

С восторгом мы подбегали тогда к первым оранжевым киоскам, похожим на железные будки, и, не замечая их уродства, толпились у витрин. Летними ночами, когда окна были распахнуты настежь и прикрыты разве что марлевой сеткой от комаров (фумигаторов тогда ещё не было), мы слышали порой самые настоящие выстрелы, а поутру могли обнаружить на месте вчерашних киосков причудливые обгоревшие оранжевые руины.

Передел собственности шёл полным ходом.

Мы повзрослели рано, в десять лет уже прекрасно зная, что такое финансовые пирамиды, мошенники и, конечно же, АО «МММ».

Во дворах мы играли не в фашистов и русских, а в войну с чеченскими боевиками, не в штурм Сталинграда, а в освобождение Будёновской больницы или, на худой конец, в черепашек ниндзя.

Дети середины девяностых уже твёрдо знали, что бояться нужно не коммунистов, а , но в остальном жизнь начала меняться к лучшему. По крайней мере, у родителей стали появляться зарплаты, а в школах – учебники нового поколения.

В те годы некоторые из нас, в основном под влиянием родителей, начали ходить в церковь, что, правда, не мешало им заниматься магией и гаданиями. При подобном росте религиозности, честно признаюсь, мне было всё труднее доказывать своим сверстникам, что Бога нет. В этом странном заученном с детства атеизме был, пожалуй, только один положительный момент: мне удалось избежать массового увлечения оккультизмом.

Массовое засилье того времени меня и моих друзей как-то тоже обошло стороной. Мы ещё не были Интернет-поколением, не так быстро узнали, откуда берутся дети, и большую часть жизни проводили всё же не перед монитором, а во дворах.

Компьютер казался тогда признаком великого богатства, а о сотовых телефонах вообще мало кто слышал. Мы играли в основном во дворе длинной пятиэтажки на двенадцать подъездов, в последнем из которых угораздило поселиться, как я понимаю сейчас, двоим мормонам. Этим несчастным, чтобы попасть домой, приходилось проходить через весь двор, минуя все остальные подъезды.

Разумеется, никто из нас не понимал, что новые соседи по дому были мормонами, да никто и не знал, что скрывается за этим словом. Однако десяти и двенадцатилетние сорванцы очень быстро смекнули, что два человека в белых рубашках с бейджиками и рюкзаками – американцы, а потому несчастные автоматически были обозначены как шпионы.

Не знаю уж, откуда у представителей «поколения next», привыкших боготворить всё американское, проснулся такой патриотизм, однако зарубежным гостям пришлось очень туго. Едва они появлялись в самом начале двора, об этом мгновенно узнавали все бывшие в тот момент на улице мальчишки, и на всём протяжении пути от угла дома до последнего подъезда заезжие миссионеры подвергались то песочному обстрелу, сопровождающемуся криками: «Янки, гоу хоум», то нескрываемой слежке.

На стенах подъезда, где проживали американцы, очень быстро появились сделанные маркером оскорбительные надписи, а в случае, когда миссионеры выходили из дома, за ними вслед пускался целый отряд чумазых «контрразведчиков». В результате такой невольно проведённой нами «антисектанткой компании» мормоны довольно быстро переехали в многоэтажку, у которой практически отсутствовал двор.

Впрочем, история с мормонами скорее была исключением, чем правилом. Девяностые перевалили за середину, а мы всё ещё почти слепо преклонялись перед всем американским, и очень многие искренне хотели уехать из страны. В нашу жизнь прочно вошло MTV и «Cool girl», значительно опошлившие процесс нашего взросления. Однако в жизни нашего поколения стали появляться и другие ценности, например, образования и карьеры. Впервые за время «лихих 90-х» ребята стали задумываться о том, что поступить в вуз будет не так-то просто.

А потом началась Югославская война 99-го года – первое, пожалуй, событие, ознаменовавшее взлёт забитого куда-то вглубь национального самосознания. Мы, уже отвыкшие со времён раннего детства от новостных программ, вновь кинулись отслеживать все события бомбардировок. Те, кто ещё не погряз до конца в чтении «Cool girl» и в коллекционировании портретов поп-кумиров, ловили на больших, ещё кассетных музыкальных центрах Би-Би-Си и старались уловить смысл английских фраз, в которых угадывались произносимые с акцентом знакомые слова: «Белгрэйд», «Ниш», «Крагуевац».

Я с детства любила отдыхать в Кисловодске, зная на память уже каждый уголок огромного плавно переходящего в горы парка. Последний раз я была в этом любимом городе своего детства как раз летом 99-го, после окончания . Идя по знакомому серпантину, я впервые вдруг услышала колокольный звон. Он доносился откуда-то из-за огромных кленовых листьев, с противоположного горного склона.

Мне сразу вспомнилась статья из одной екатеринбургской газеты, где говорилось, что именно таким звоном ознаменовалось окончание войны на Балканах во втором по величие городе Сербии Нише.

В 90-е годы...

И тогда, по-детски поддавшись этой внезапной ассоциации и общей радости летнего отдыха, слепяще синего неба и сверкающим сквозь листву золотым куполам, я сказала, что пришло в тот момент в голову: «Это Ниш!».

Оказывается, именно в этом, 99-м году был воздвигнут центральный купол взорванного в 1936-м году Свято-Никольского собора Кисловодска.

Никольский храм действительно можно было по созвучию сократить, как «Ниш», но дело было даже не в этом странном совпадении.

Именно там, на знакомом с раннего детства кавказском серпантине в свои 14 лет я окончательно поняла, что вряд ли буду ещё доказывать одноклассникам, что Бога нет; что в этом мире есть какие-то крохотные островки добра, которые непостижимым образом оказываются сильнее всего зла, существующего в мире; что наша страна – самая прекрасная на свете, и каждый человек обязательно должен услышать в жизни такой вот звон и найти свой Ниш…

Девяностые годы заканчивались, как закончилось и наше детство. Новая Россия вступала в пору юности.

А что расскажете вы, дорогие читатели?