А м горчаков краткая биография. Вложения для горчаков александр михайлович

Происхождение

Сохранившиеся документы оставляют вопрос о происхождении Горчаковых открытым, т.к. ранние поколения по своей малозначительности упоминаются в источниках весьма эпизодически. Более того, в документах 1-й половины XVI века прозвище «Горчак» носят сразу несколько князей. Надеясь разрешить это затруднение, П. Н. Петров пытался выводить Горчаковых от ярославских князей Морткиных (чему, однако, противоречит расположение горчаковских вотчин в верховьях Оки , в частности, в Болховском уезде). Нельзя исключать, что все три основные ветви Горчаковых имеют совершенно разное происхождение.

Прозвище родоначальника княжеской фамилии «Горчак» может быть объяснено из названия рыбы «горчак » (от слова «горький») либо из названия растения, более известного ныне как зубровка . Н. А. Баскаков допускает тюркское происхождение этого прозвища .

Три ветви

До конца XVIII века род Горчаковых не относился к высшей аристократии. В допетровское время его представители служили в лучшем случае стольниками и воеводами , из их числа известен только один окольничий . По исследованию Г. А. Власьева , первую ветвь Горчаковых (единственную всё ещё существующую) составляют потомки князя Ивана Фёдоровича Горчака , который в 1538 г. был наместником в Карачеве, в 1563-64 гг. - воеводой в Ряжске .

• Сын его князь Пётр Иванович Горчаков в 1592 году строил на Урале город Пелым , а через 2 года - Таборы на Тавде . Один из руководителей обороны Смоленска от поляков. Умер в польском плену.
  • Князь Дмитрий Петрович (ум. 1642), сын предыдущего, воеводствовал на Чёрном Яру и у Дубенских застав.
    • Василий Дмитриевич , сын предыдущего, служил с братом Никитой патриаршим, затем царским стольником; в 1644-47 гг. воеводствовал в Самаре; от его сына Фёдора Васильевича происходят все Горчаковы новейшего времени.
    • Василий Андреевич , племянник Дмитрия Петровича (и двоюродный брат предыдущего), воевода в Царицыне (1643-47), затем в Таре.
      • Его сын Борис Васильевич (ум. 1695), с 1653 года упоминается как воевода (во Владимире, Нижнем Новгороде, Астрахани и других городах), закончил своё поприще в чине окольничего. Дочь и наследницу Анастасию выдал замуж за князя А. И. Волконского.

Вторая ветвь князей Горчаковых ведёт начало от дворянина московского князя Саввы Юрьевича . Из его потомства известен Савва Семёнович , стольник и воевода в Воронеже (1696). Сын его Фёдор Саввич , стольник и потом капитан (1740), оставил трёх дочерей. Последний представитель этой ветви, по имени Василий Сергеевич , жил также в первой половине XVIII века.

Третья ветвь князей Горчаковых ведёт начало от Данилы Ивановича , белевского помещика, один из внуков которого, стольник и потом полковник Пётр Михайлович , был убит в Полтавском сражении . Он и его брат Роман умерли бездетными. У князя Данилы Ивановича от сына Михаила Даниловича известны две дочери: княжна Анна Михайловна была замужем за Михаилом Елизаровичем Камыниным и умершая до 1742 года, детей после себя не оставившая и княжна Софья Михайловна, была замужем за Юрием Семеновичем Лавровым, умершая до 1742 года. Её дети Петр и Сергей Юрьевичи Лавровы в 1742 году получили наследство после родной тётки Анны Михайловны Камыниной (княжны Горчаковой).

Горчаковы XVIII-XIX вв.

Все Горчаковы новейшего времени происходят от стольника Фёдора Васильевича (1646-1699, сын Василия Дмитриевича, см. выше) и его жены Настасьи Фёдоровны, урождённой Баскаковой:

1. Князь Роман Фёдорович Горчаков (1689-177.), статский советник, женат на Марии Ивановне Траханиотовой.
   1. Иван Романович (1716-1801), генерал-поручик; женат на Анне Васильевне Суворовой, сестре князя Италийского .
      1. Алексей Иванович (1769-1817), генерал от инфантерии, в 1812 году военный министр; женат на кнж. Варваре Юрьевне Долгоруковой.
         1. Лидия Алексеевна (1807-26), жена графа Василия Алексеевича Бобринского , внука Екатерины II.
      2. Андрей Иванович (1776-1855), генерал от инфантерии, не имел детей в позднем браке со своей двоюродной племянницей, княжной Варварой Суворовой.
      3. Аграфена Ивановна (1768-1843), жена стихотворца графа Дмитрия Ивановича Хвостова .
2. Князь Иван Фёдорович Горчаков (1694-1750), подполковник, воевода в Суздале, младший брат князя Романа Фёдоровича; женат на княжне Татьяне Григорьевне Морткиной
   1. Николай Иванович (1725-1811), секунд-майор, предводитель дворянства в Чернском уезде ; женат на Екатерине Александровне Лукиной.
      1. Пелагея Николаевна (1762-1838), наследница имения Никольское-Вяземское , жена графа Ильи Андреевича Толстого , бабушка Льва Толстого .
      2. Наталья Николаевна , жена генерал-майора Леонтия Ивановича Депрерадовича .
      3. Василий Николаевич (1771-18..), генерал-майор, сослан в Сибирь за подделку векселей.
         1. Екатерина Васильевна , жена графа Льва Алексеевича Перовского .
   2. Павел Иванович (1730-97), майор
      1. 1. Николай Павлович (1830-1919), правнук предыдущего, генерал-майор
            1. Его сын Николай Николаевич (1856-1919), полковник, расстрелян большевиками.
   3. Пётр Иванович (1722-после 1763), поручик Астраханского драгунского полка, владелец сельца Софонтьево
   4. Алексей Иванович (1737-1805), коллежский асессор; женат на Анне Ивановне Пещуровой

Потомство Дмитрия Петровича

Князь Дмитрий Петрович Горчаков (1758-1824), костромской вице-губернатор, литератор; женат на Наталье Фёдоровне Боборыкиной

1. Пётр Дмитриевич (1789-1868), генерал от инфантерии, генерал-губернатор Западной Сибири; женат на Наталье Дмитриевне Черевиной.
   1. Дмитрий (1831-71), женат на кнж. Елизавете Александровне Львовой.
      1. Ольга , жена Д. Н. Свербеева-младшего.
   2. Евдокия , жена волынского губернатора П. Н. Клушина .
   3. Варвара , жена егермейстера С. С. Шереметева.
   4. Наталья , жена полковника А. Ф. Уварова.
   5. Ольга , жена В. Г. Безобразова; их внук поэт В. А. Комаровский .
2. Михаил Дмитриевич (1793-1861), генерал от артиллерии, наместник Царства Польского; женат на Агафоклее Николаевне Бахметевой
   1. Николай (1823-74), прозванный «волосатым князем»
   2. Варвара , жена В. Н. Панкратьева
   3. Наталья , жена генерала А. Д. Столыпина , мать премьер-министра П. А. Столыпина
   4. София , жена барона Е. Е. Стааля , посла в Великобритании.
   5. Ольга , жена барона Ф. К. Мейендорфа , мать политика А. Ф. Мейендорфа
3. Сергей Дмитриевич (1794-1873), полковник, статский советник; женат на Анне Александровне Шереметевой; всё семейство выведено в первой повести Л. Толстого под именем князей Корнаковых.
   1. Елена Сергеевна (1824-97), поэтесса
   2. Дмитрий Сергеевич (1828-1907), шталмейстер, владелец и устроитель усадьбы Барятино ; женат на Вере Ивановне Бек .
      1. Сергей Дмитриевич (1861-1927), вятский и калужский губернатор, действительный статский советник.

Потомство Александра Михайловича

Светлейший князь Александр Михайлович Горчаков (1798-1883), канцлер Российской империи, родоначальник светлейших князей Горчаковых; женат на кнж. Марии Александровне Урусовой, вдове графа

ГОРЧАКОВ, Александр Михайлович

(1798-1883), светлейший князь - русский министр иностранных дел и государственный канцлер, один из крупнейших дипломатов 19 в. Первое знакомство Г. с тайнами политики европейских дворов произошло на конгрессах Священного союза в Троппау, Лайбахе и Вероне. Занимая посты секретаря посольства в Лондоне (с 1824), поверенного в делах во Флоренции (с 1829) и советника посольства в Вене (с 1832), Г. заслужил репутацию очень способного дипломата. Близкое знакомство с австрийской внешней политикой навсегда укрепило в Г. подозрительное к ней отношение. Будучи послом в Штутгарте (с 1841) и чрезвычайным послом при Германском союзе во Франкфурте-на-Майне (с 1850), Г. стремился укрепить влияние России на дела второстепенных германских государств. В 1848 Г. выступал непримиримым противником германской революции. Первое значительное выступление Г. на международной арене, создавшее ему имя в кругах европейской дипломатии, произошло во время Крымской войны на Венской конференции 1855 (см.), где Г., бывший тогда послом в Вене, представлял Россию. После неудачи конференции и занятия Севастополя союзными войсками, когда определился окончательный проигрыш войны Россией, начались переговоры о мире. Г. понимал, что добиться сколько-нибудь сносных для России условий можно лишь путём раскола англо-французского союза. Поэтому он ухватился за предложение Франции приступить к сепаратным переговорам. Такой способ действий не встретил поддержки министра иностранных дел К. В. Нессельроде. Однако по окончании Парижского конгресса 1856 (см.) Г. получил пост министра иностранных дел и стал, таким образом, руководителем русской дипломатии. Неуступчивость Г. вселяла уверенность, что он энергично будет добиваться отмены наиболее тяжёлых для России условий Парижского мирного договора.

Г. начал свою министерскую деятельность с ноты 21. VIII 1856, адресованной русским дипломатическим представителям за границей. Облетевшая всю Европу фраза этой ноты - "Говорят, Россия сердится. Нет, Россия не сердится, она собирается с силами" - явилась недвусмысленным обещанием при первой возможности аннулировать Парижский мирный договор. Одним из способов добиться его аннулирования Г. считал сближение России с Францией. Однако вмешательство Наполеона III в польские дела ликвидировало наметившееся сближение. Когда в 1863 началось польское восстание, Англия, Франция и Австрия потребовали от русского правительства предоставления Польше политических свобод и созыва международной конференции по польскому вопросу. Г. ответил каждой державе в отдельности. Безукоризненно вежливая нота, направленная Англии, была выдержана в тоне юридической полемики. В его ответе Франции содержалось прямое обвинение французского правительства в поддержке польских повстанцев. Обе ноты заканчивались решительным отказом от рассмотрения выдвинутых Англией и Францией условий. Такой же отказ заключался в короткой и сухой ноте, адресованной Австрии. Дальнейшие ноты европейских держав ничего, кроме длинной полемики, не заключали. Г. расценил их, как отступление; он сухо и решительно заявил, что Россия не потерпит вмешательства в свои внутренние дела. В результате Г. торжествовал полную победу. Его популярность в европейских и русских консервативных кругах чрезвычайно возросла.

Прямо противоположную Англии, Франции и Австрии позицию во время польского восстания заняла Пруссия. В Петербурге была подписана т. н. Альвенслебена конвенция (см.), предоставлявшая русским войскам право преследовать польских повстанцев на прусской территории. Позиция Пруссии в польском вопросе определила дальнейшее сближение с ней России, Г. занял позицию доброжелательного нейтралитета по отношению к Пруссии во время её войн с Австрией и Францией, надеясь при поддержке Пруссии аннулировать наиболее одиозные статьи Парижского мирного договора. Расчёты Г. оправдались. Тотчас же после разгрома Франции в 1870 Г. заявил европейским дворам об отказе России от статьи Парижского мира, запрещавшей России держать военный флот на Чёрном море. Циркуляр, содержащий этот отказ, был разослан по энергичному настоянию Г., вопреки протесту членов совещания, специально созванного Александром II для обсуждения этого вопроса. Горчакова циркуляр 1870 (см.) вызвал большое возбуждение в Европе. Но момент был выбран Г. настолько удачно, что европейским державам пришлось ограничиться только словесными протестами. По предложению Бисмарка в Лондоне состоялась международная конференция, завершившаяся подписанием Лондонской конвенции 1871 (см.), которая восстановила право России держать военный флот в Чёрном море и возводить укрепления по его берегам.

Парижская Коммуна вызвала серьёзную тревогу Г. Он говорил французскому послу в Петербурге Габриаку, что, если бы это зависело от него, он предоставил бы в распоряжение Тьера 300 тыс. солдат.

Г. не скрывал своих серьёзных опасений по поводу усиления Пруссии, особенно после её победы над Францией и образования Германской империи. Находя, что прежней необходимости для России в поддержке со стороны Германии уже нет, он стал активно противиться росту политического могущества Германии. Г. мало сочувствовал созданию Союза трёх императоров (см.), в котором он видел стремление Германии к завоеванию европейской гегемонии. Весьма решительно повёл себя Г. в 1875, когда Германия стала угрожать Франции новой войной. Он категорически заявил, что Россия не обещает Германии дружественного нейтралитета в случае войны, и тем заставил её отступить (см. Горчакова циркуляр 1875). Горделивое подчёркивание Г. одержанной дипломатической победы жестоко уязвило Бисмарка.

Перед русско-турецкой войной 1877-78 Г. занимал колеблющуюся позицию. Он считал преждевременной попытку захвата Россией Константинополя и проливов, боясь столкновения с Англией и Австро-Венгрией. Но настаивать на том, чтобы Россия сохраняла мир, Г. не решился. Эта неуверенность политики Г. привела к тому, что, по выражению современника, "Россия начала полувойну, которая могла привести только к полумиру".

Ко времени заключения Сан-Стефанского мирного договора 1878 (см.) и последовавшего за ним Берлинского конгресса 1878 (см.) влияние Г. на дела внешней политики России заметно снизилось. Ему не могли простить определившегося ещё до Берлинского конгресса дипломатического поражения России. К тому же он стал заметно дряхлеть. На Берлинском конгрессе он присутствовал лишь в качестве номинального главы русской делегации. Фактически Россию представлял посол в Лондоне граф Пётр Шувалов (см.). На заседаниях Г. ограничивался общими декларативными заявлениями, уклоняясь от обсуждения отдельных конкретных вопросов, особенно если они разрешались неблагоприятно для России. Только во время дебатов по поводу русско-турецкой границы он вышел из своего пассивного состояния. При рассмотрении совместно с лордом Биконсфильдом карт, на которых были нанесены различные варианты русско-турецкой границы, он по оплошности дал своему собеседнику возможность ознакомиться с секретной картой, содержавшей предел русских уступок. Биконсфильд не замедлил воспользоваться этим промахом, и вопрос о русско-турецкой границе был разрешён менее выгодно для России. Вернувшись из Берлина в Петербург, Г. представил Александру II доклад о конгрессе, сопровождавшийся особой запиской, в которой писал: "Берлинский трактат есть самая чёрная страница в моей служебной карьере". Вряд ли для Г. могло быть утешением, что к этим словам император приписал: "И в моей также". В 1879 управление министерством иностранных дел перешло к Н. К. Гирсу (см.), а в 1882 Г. получил формальную отставку.

Наделённый способностью быстро определять соотношение сил в международной обстановке, выдающийся стилист и оратор, смелый и настойчивый в осуществлении тех задач, важность которых не вызывала в нём сомнений, Г. добился ряда дипломатических успехов, которые создали ему европейский авторитет. Но, не имея ясной и определённой программы, а руководствуясь целями, встававшими перед ним в ходе текущей политики, Г. не сумел достигнуть таких, действительно крупных побед, которые надолго определили бы пути развития внешней политики России.

Литература: Маркс, К. и Энгельс, Ф. Сочинения. Т. XII. Ч. II. С. 109.- К истории франко-русского соглашения 1859 г. [Предисл. Ф. А. Ротштейна]. "Красный архив". 1938. Т. 3(88). С. 182-255.-Россия и Пруссия в Шлезвиг-Гольштинском вопросе. [Предисл. С. Лесника.] "Красный архив". 1939. Т. 2 (93). С. 51-118.- Очерк истории Министерства иностранных дел. 1802- 1902. Спб. 1902. С. 133-168; "Приложения". С. 3, 7, 9, 11, 16, 28. - Рескрипт имп. Александра II на имя кн. А. М. Горчакова. "Московские ведомости". 1867. 17 июня. -Сборник, изданный в память двадцатипятилетия управления Министерством иностранных дел государственного канцлера светлейшего князя А. М. Горчакова. 1856- 1881 гг. Спб. 1881. 128, III с. - Татищев, С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование. Т. 1-2. Изд. 2. Спб. 1911. - Бушуев, С. К. А. М. Горчаков. Из истории русской дипломатии. Т. 1. М. 1944. 183 с.- Нольде, Б. Э. Петербургская миссия Бисмарка 1859- 1862. Россия и Европа в начале царствования Александра II. Прага. 1925. 302 с. -Charles-Roux, F. Alexandre II, Grortchakoff et Napoléon III. Paris. 1913. 560 p.- Confidential correspondence of British government respecting the insurrection in Poland. 1863. Ed. by T. Lilipowicz. Paris. 1914. XXXV, 453 p. - Карцов, Ю. С. За кулисами дипломатии. Изд. 2. Пг. 1916. IV, 67 с.

Дипломатический словарь. - М.: Государственное издательство политической литературы . А. Я. Вышинский, С. А. Лозовский . 1948 .

Смотреть что такое "ГОРЧАКОВ, Александр Михайлович" в других словарях:

Горчаков Александр Михайлович … Википедия

Горчаков, Александр Михайлович, князь знаменитый дипломат, с 1867 г. государственный канцлер, родился 4 июля 1798 г.; получил воспитание в царскосельском лицее, где был товарищем Пушкина. В юности питомец мод, большого света друг, обычаев… … Биографический словарь

Князь, русский дипломат, министр иностранных дел и государственный канцлер России. Воспитывался в Царскосельском лицее. На дипломатической службе с 1817. В 1820 22… … Большая советская энциклопедия

- (1798 1883) светлейший князь (с 1871), российский дипломат, канцлер (с 1867), почетный член Петербургской АН (1856). С 1817 на дипломатической службе, в 1856 82 министр иностранных дел. В 1871 добился отмены ограничительных статей Парижского… … Большой Энциклопедический словарь

- (1798 1883), светлейший князь (с 1871), дипломат, канцлер (с 1867), почетный член Петербургской АН (1856). С 1817 на дипломатической службе, в 1856 82 министр иностранных дел. В 1871 добился отмены ограничительных статей Парижского мирного… … Энциклопедический словарь

- (князь) знаменитый дипломат, русский государ. канцлер, род. 4 июля 1798 года; получил воспитание в Царскосельском лицее, где был товарищем Пушкина. В юности питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель (как характеризовал его… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

- … Википедия

Горчаков, Александр Михайлович - Смотри также (1798 1883). Лицейский товарищ Пушкина. Любимец мод, большого света друг. Умер в чине государственного канцлера, последним из лицеистов первого выпуска. К нему А. М. Г y (1816 и 1819). Вступая в жизнь, мы быстро разошлись, писал… … Словарь литературных типов

Горчаков, Александр Михайлович, князь - знаменитый дипломат, с 1867 г. государственный канцлер, родился 4 июля 1798 г.; получил воспитание в царскосельском лицее, где был товарищем Пушкина.

В юности "питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель" (как характеризовал его Пушкин в одном из посланий к нему), Горчаков до поздней старости отличался теми качествами, которые считались наиболее необходимыми для дипломата; но, кроме светских талантов и салонного остроумия, он обладал также значительным литературным образованием, которое и отражалось впоследствии в его красноречивых дипломатических нотах. Обстоятельства рано позволили ему изучить все закулисные пружины международной политики в Европе. В 1820 - 22 годах он состоял при графе Нессельроде на конгрессах в Троппау, Лайбахе и Вероне; в 1822 г. был назначен секретарем посольства в Лондоне, где оставался до 1827 г.; потом был в той же должности при миссии в Риме, в 1822 г. был назначен секретарем посольства в Лондоне, где оставался до 1827 г.; потом был в той же должности при миссии в Риме, в 1828 г. переведен в Берлин советником посольства, оттуда во Флоренцию поверенным в делах, в 1833 г. - советником посольства в Вене. В 1841 г. он был послан в Штуттгарт для устройства предположенного брака великой княжны Ольги Николаевны с наследным принцем вюртембергским, а после состоявшегося бракосочетания оставался там чрезвычайным посланником в течение двенадцати лет. Из Штуттгарта он имел возможность внимательно следить за ходом революционного движения в Южной Германии и за событиями 1848 - 49 годов во Франкфурте-на-Майне. В конце 1850 г. он был назначен уполномоченным при германском союзном сейме во Франкфурте, с сохранением прежнего поста при вюртембергском дворе. Русское влияние господствовало тогда над политической жизнью Германии. В восстановленном союзном сейме русское правительство усматривало "залог сохранения общего мира". Горчаков пробыл во Франкфурте-на-Майне четыре года; там он особенно близко сошелся с русским представителем, Бисмарком. Горчаков, как и Нессельроде, не разделял увлечений императора Николая по восточному вопросу, и начавшаяся дипломатическая кампания против Турции возбуждала в нем большие опасения; он старался, по крайней мере, способствовать поддержанию дружбы с Пруссией и Австрией, насколько это могло зависеть от личных его усилий. В 1854 г. Горчаков был переведен в Вену, где сначала временно управлял посольством вместо барона Мейендорфа, связанного близким родством с австрийским министром, графом Буолем, а в 1855 г. назначен посланником. В этот критический период, когда Австрия "удивила мир своей неблагодарностью" и готовилась действовать совместно с Францией и Англией против России (по договору 2 декабря 1854 г.), положение русского посланника в Вене было крайне тяжелое и ответственное. После смерти императора Николая I созвана была в Вене конференция представителей великих держав для определения условий мира; но переговоры, в которых участвовали Друэн де Люис и лорд Джордж Россель, не привели к положительному результату, отчасти благодаря искусству и настойчивости Горчакова. Австрия вновь отделилась от враждебных нам кабинетов и объявила себя нейтральной. Падение Севастополя послужило сигналом для нового вмешательства венского кабинета, который уже от себя, в виде ультиматума, предъявил России известные требования, по соглашению с западными державами. Русское правительство вынуждено было принять австрийские предложения, и в феврале 1856 года собрался конгресс в Париже для выработки окончательного мирного договора. Парижский трактат 18 (30) марта 1856 г. закончил собой эпоху активного участия России в западноевропейских политических делах. Граф Несельроде вышел в отставку, и министром иностранных дел назначен князь Горчаков (в апреле 1856 г.). Тягостные впечатления крымской войны и венских конференций наложили свою печать на последующую деятельность Горчакова как министра. Общие взгляды его на задачи международной дипломатии не могли уже серьезно измениться; политическая программа его ясно определялась теми обстоятельствами, при которых ему пришлось вступить в управление министерством. Прежде всего необходимо было соблюдать большую сдержанность в первые годы, пока совершались великие внутренние преобразования; зат

ем Горчаков поставил себе две практические цели - во-первых, отплатить Австрии за ее поведение в 1854 - 55 годы и, во-вторых, добиться постепенного уничтожения парижского трактата. В 1856 г. князь Горчаков уклонился от участия в дипломатических мерах против злоупотреблений неаполитанского правительства, ссылаясь на принцип невмешательства во внутренние дела чужих держав (циркулярная нота 22 сентября); в то же время он дал понять, что Россия не отказывается от права голоса в европейских международных вопросах, но только собирается с силами для будущего: "La Russie ne boude pas - elle se recueille". Эта фраза имела большой успех в Европе и была принята за точную характеристику политического положения России после крымской войны. Три года спустя князь Горчаков заявил, что "Россия выходит из того положения сдержанности, которое она считала для себя обязательным после крымской войны". В 1859 г. Россия открыто стояла на стороне Наполеона III в конфликте его с Австрией из-за Италии. В русско-французских отношениях произошел благоприятный переворот, который был подготовлен свиданием двух императоров в Штуттгарте в 1857 г. Но это сближение было весьма непрочно, и после торжества французов при Мадженте и Сольферино Горчаков опять как будто примирился с венским кабинетом. В 1860 г. он признал своевременным напомнить Европе о бедственном состоянии христианских народностей, подвластных турецкому правительству, и высказал мысль о международной конференции для пересмотра постановления парижского трактата по этому предмету (нота 20 мая 1860 г.). Попытка не имела успеха. В октябре того же 1860 г. по поводу успехов национального движения в Италии князь Горчаков говорит уже об общих интересах Европы, в духе эпохи конгрессов и традиций священного союза; в ноте 10 октября (28 сентября) он горячо упрекает сардинское правительство за то, что оно действует, "заодно с революцией" относительно Тосканы, Пармы, Модены, но протест его, хотя и поддержанный Австрией и Пруссией, не имел практических последствий. Выступивший на сцену польский вопрос окончательно расстроил начинавшуюся "дружбу" России с империей Наполеона III и закрепил союз с Пруссией. Во главе прусского правительства, в сентябре 1862 г., встал Бисмарк. С тех пор политика нашего министра шла параллельно со смелой дипломатией его прусского собрата, поддерживая и охраняя ее по мере возможности. Пруссия заключила с Россией военную конвенцию 8 февраля 1863 г. для облегчения задачи русских войск в борьбе с польским восстанием. Заступничество Англии, Австрии и Франции за национальные права поляков было решительно отклонено князем Горчаковым, когда оно приняло форму прямого дипломатического вмешательства (в апреле 1863 г.). Искусная, а в конце и энергическая переписка по польскому вопросу доставила Горчакову славу первостепенного дипломата и сделала его имя знаменитым в Европе и России. Это был высший, кульминационный пункт политической карьеры князя Горчакова. Блестящий успех Пруссии в 1866 г. еще более упрочил официальную дружбу ее с Россией. Антагонизм с Францией и глухое противодействие Австрии заставляли берлинский кабинет твердо держаться русского союза и заботливо охранять русскую политику от посторонних влияний. Восстание кандиотов против турецкого гнета, продолжавшееся почти два года (с осени 1866 г.), дало повод Австрии и Франции искать сближения с Россией, на почве восточного вопроса; австрийский министр, граф Бейст, допускал даже мысль о пересмотре парижского трактата для общего улучшения быта христианских подданных Турции. Проект присоединения Кандии к Греции нашел поддержку в Париже и Вене, но был холодно встречен в Петербурге, ибо для Бисмарка было совершенно нежелательно, чтобы Россия успела достигнуть чего-либо на Востоке ранее ожидаемой войны на Западе. Князь Горчаков не видел основания променять берлинскую дружбу на какую-нибудь другую; решившись следовать прусской политике, он предпочел отдаться ей с доверием, без сомнений и тревог. Впрочем, серьезные политические меры и комбинации не всегда зависели от министра или канцлера, так как личные чувства и воззрения гос

ударей составляли весьма важный элемент в международной политике того времени. Когда летом 1870 г. разыгралась прелюдия к кровавой борьбе, князь Горчаков находился в Вильбаде и - по свидетельству нашего дипломатического органа - был не менее других поражен неожиданностью разрыва между Францией и Пруссией. "По возвращении своем в Петербург, он мог только вполне присоединиться к принятому императором Александром II решению удержать Австрию от участия в войне, чтобы избегнуть необходимости вмешательства со стороны России. Канцлер выразил только сожаление, что не была условлена взаимность услуг с берлинским кабинетом, для надлежащей охраны русских интересов" ("Journ. de St. Pet.", 1 марта 1883 г.). Франко-прусская война всеми считалась неизбежной, и обе державы открыто готовились к ней с 1867 г.; поэтому нельзя считать простой случайностью отсутствие предварительных решений и условий относительно такого важного вопроса, как поддержка Пруссии в борьбе ее с Францией. Наша дипломатия не только удержала Австрию от вмешательства, но старательно охраняла свободу военных и политических действий Пруссии во все продолжение войны, до заключительных мирных переговоров и подписания франкфуртского трактата. Понятна благодарность Вильгельма I, выраженная в телеграмме 14 (26) февраля 1871 г. к императору Александру II . Горчаков воспользовался этой переменой обстоятельств для уничтожения 2-й статьи парижского трактата о нейтрализации Черного моря. На лондонской конференции было решено вновь предоставить России держать военный флот в Черном море. После разгрома Франции, взаимные отношения Бисмарка и князя Горчакова существенно изменились. С этого времени начинается для русской дипломатии ряд горьких разочарований, которые придают печальный оттенок всему последнему периоду деятельности князя Горчакова. Предвидя, что восточный вопрос не замедлит возникнуть вновь в той или другой форме, Бисмарк поспешил устроить новую политическую комбинацию с участием Австрии как противовеса России на Востоке. Вступление России в этот тройственный союз, которому было положено начало в сентябре 1872 г., ставило русскую внешнюю политику в зависимость не только от Берлина, но и от Вены, без всякой к тому надобности. Связав себя этой системой предварительных соглашений и уступок, князь Горчаков допустил или вынужден был допустить вовлечение страны в тяжелую, кровопролитную войну, с обязательством не извлекать из нее соответственной пользы для государства и руководствоваться, при определении результатов победы, интересами и желаниями чужих и отчасти враждебных кабинетов. В незначительных или посторонних вопросах, как, например, в деле признания правительства маршала Серрано в Испании в 1874 г., князь Горчаков нередко расходился с Бисмарком, но в существенном и главном пассивно подчинялся его внушениям. Серьезная размолвка произошла только в 1875 году, когда русский канцлер принял на себя роль охранителя Франции и общего мира от посягательств прусской военной партии и официально сообщил державам об успехе своих усилий, в ноте 30 апреля (12 мая) того же года. Все фазисы восточных осложнений пройдены были русским правительством в составе тройственного союза, пока дело не дошло до войны; а после того как Россия воевала и справилась с Турцией, тройственный союз опять вступил в свои права и при помощи Англии определил окончательные условия мира, наиболее выгодные для венского кабинета. Даже с объявлением войны (в апреле 1877 г.) престарелый канцлер связывал фикцию уполномочия от Европы, так что заранее отрезаны были пути к самостоятельной и откровенной защите русских интересов на Балканском полуострове после громадных жертв двухлетней кампании. Князь Горчаков обещал (по рейхштадтскому соглашению 8 июля 1876 г.) представить Австрии две турецкие провинции, восстание которых послужило первым толчком к славянскому освободительному движению в русском обществе; в Англии поручено было графу Шувалову заявить, что русская армия не переступит за Балканы, но обещание было взято назад после того, как оно было уже передано лондонскому кабинету, - что возбудило неудовольствие и дало

лишний повод к протестам. Колебания, ошибки и противоречия в действиях дипломатии сопутствовали всем переменам на театре войны. Движение русских войск к Константинополю было остановлено простыми угрозами Англии; Сан-Стефанский мирный договор 19 февраля (3 марта) 1878 года создавал обширную Болгарию, но увеличивал Сербию и Черногорию лишь небольшими территориальными прирезками, оставлял Боснию с Герцеговиной под турецкой властью (в ожидании австрийской оккупации) и ничего не давал Греции, так что договором были крайне недовольны почти все балканские народности и именно те, которые принесли наиболее жертв в борьбе с турками - сербы и черногорцы, босняки и герцеговинцы. О том, чтобы избегнуть конгресса, как это удалось Бисмарку после Садовой, не могло быть и речи. Россия предложила германскому канцлеру устроить конгресс в Берлине; между графом Шуваловым и маркизом Салисбери состоялось соглашение 30 (18) мая относительно вопросов, подлежащих обсуждению держав. На берлинском конгрессе (от 1 июня до 1 июля 1878 г.) князь Горчаков систематически избегал участия в тех заседаниях, на которых предстояло обсуждение неприятных для него, хотя и важных для России, вопросов; он придавал особенное значение тому, чтобы России возвращена была небольшая полоса Бессарабии, отнятая у нее по парижскому трактату, причем Румыния должна была взамен получить Добруджу. Предложение Англии о занятии Боснии и Герцеговины австрийскими войсками было горячо поддержано председателем конгресса, Бисмарком, против турецких уполномоченных; князь Горчаков также высказался за оккупацию (заседание 16 июня). Германский канцлер поддерживал всякое положительно заявленное русское требование, но не мог, конечно, идти дальше русских дипломатов в защите политических интересов России. Князь Горчаков заботился преимущественно о согласии держав, об интересах Европы, о бескорыстии России, которое, впрочем, не требовало столь кровавых и тяжких доказательств, как война. На первый план выдвигалось уничтожение отдельных статей парижского трактата, составлявшее скорее вопрос дипломатического самолюбия, чем серьезный государственный интерес. Позднее часть русской печати жестоко нападала на Германию и ее канцлера, как главного будто бы виновника наших неудач; между обеими державами произошло охлаждение, и в сентябре 1879 г. князь Бисмарк решился заключить в Вене специальный оборонительный союз против России. Политическая карьера князя Горчакова завершилась берлинским конгрессом; с тех пор он уже почти не принимал участия в делах, хотя и сохранял почетный титул государственного канцлера. Он умер в Бадене 27 февраля 1883 г. Министром он перестал быть даже номинально с марта 1882 г., когда назначен был на его место Н.К. Гирс. Для правильной оценки всей вообще деятельности Горчакова необходимо иметь в виду два обстоятельства. Во-первых, политический характер его выработался и установился окончательно в царствование императора Николая, в ту эпоху, когда для России считалось обязательным заботиться о судьбе разных европейских династий, хлопотать о равновесии и согласии в Европе, в ущерб реальным интересам и потребностям собственной страны. Во-вторых, русская внешняя политика не всегда направляется исключительно министром иностранных дел. Рядом с князем Горчаковым, хотя и под номинальным его руководством, действовали от имени России граф Игнатьев и граф Шувалов, мало согласные между собою и с самим канцлером; этот недостаток единства выразился особенно резко в составлении Сан-Стефанского договора и в ничтожестве его защиты на конгрессе. Князь Горчаков был искренний приверженец мира и тем не менее должен был против воли довести дело до войны. Эта война, как высказано было откровенно в "Journal de C.-Petersbourg" после его смерти, "была полным ниспровержением всей политической системы князя Горчакова, казавшейся ему обязательной для России еще на многие годы. Когда война сделалась неизбежной, канцлер заявил, что он может гарантировать Россию от враждебной коалиции только при двух условиях, - а именно, если война будет непродолжительна и если цель похода будет умеренная

Без перехода за Балканы. Эти взгляды были приняты императорским правительством. Таким образом, мы предпринимали полувойну, и она могла привести только к полумиру". Между тем война оказалась настоящей и очень тяжелой, а сравнительная бесплодность ее была отчасти результатом полуполитики князя Горчакова. В колебаниях и полумерах его отражалась как бы борьба двух направлений - традиционного, честолюбиво-международного, и практического, основанного на понимании внутренних интересов государства. Эта неясность исходной точки зрения и отсутствие точной практической программы обнаруживались прежде всего в том, что события никогда не предвиделись заранее и всегда заставали нас врасплох. Трезвые, жизненные приемы Бисмарка не оказывали заметного влияния на дипломатию князя Горчакова. Последний придерживался еще многих устаревших традиций и оставался дипломатом старой школы, для которого искусно написанная нота есть сама по себе цель. Бледная фигура Горчакова могла казаться яркой только благодаря отсутствию в России политической жизни, свободы критики и оппозиции. Подробная, хотя и весьма односторонняя характеристика князя Горчакова, в сопоставлении с Бисмарком, сделана в книге Юлиана Клячко: "Deux Chanceliers. Le prince G. et le prince de Bismarck" (П., 1876). Из новейших исследований заслуживает внимания: Francois Cgarles-Roux "Alexandre II, G. et Napoleon III" (П., 1913). Л. Слонимский.

«Питомец мод, большого света друг, обычаев блестящий наблюдатель…»

А. С. Пушкин

4 (15) июня 1798 г. в Гапсале Эстляндской губернии (ныне Хаапсалу, Эстония) в семье генерал-майора Михаила Алексеевича Горчакова родился будущий российский дипломат и государственный деятель, светлейший князь, канцлер, член Государственного совета и Кабинета министров, академик Императорской академии наук , кавалер высших российских и иностранных орденов Александр Михайлович Горчаков.

Александр Михайлович получил домашнее воспитание, затем учился в Петербургской губернской гимназии, а в 1811 г. выдержал приёмные экзамены и поступил в Царскосельский лицей , где учился в одном классе с А. С. Пушкиным , А. А. Дельвигом, В. К. Кюхельбекером, И. И. Пущиным.

В возрасте 19 лет Горчаков начал дипломатическую карьеру в министерстве иностранных дел в чине титулярного советника. В 1820-1822 гг. участвовал в работе конгрессов Священного союза в Тропау, Лайбахе и Вероне, с 1824 г. был назначен первым секретарём при русском посольстве в Лондоне, в 1827 г. - в Риме, затем служил в посольствах в Берлине, Флоренции, Вене. В 1841 г. получил назначение чрезвычайным посланником и полномочным министром при Вюртембергском дворе, в 1850-1854 гг. являлся одновременно чрезвычайным посланником при Германском союзе, в 1854 г. - отправлен послом в Вену.

Александр Михайлович был блестяще образованным человеком, с гибким, проницательным и дальновидным умом. Вдохновенный оратор и тончайший стилист, мастер «филигранной риторики» (по выражению А. И. Герцена), Горчаков отличался изысканностью манер, светским артистизмом, был чрезвычайно эффектен в обхождении и в совершенстве владел всеми тайнами дипломатического искусства.

В апреле 1856 г. Горчаков возглавил Министерство иностранных дел. На посту министра Александр Михайлович находился бессменно более 25 лет и был удостоен высочайших почестей, включая титул светлейшего князя и чин государственного канцлера Российской Империи.

С именем Горчакова связано множество выдающихся побед российской дипломатии. В 1856-1863 гг. Александр Михайлович стремился снять ограничения, наложенные на Россию Парижским мирным договором 1856 г. путем сближения с Францией. Однако после попытки Наполеона III использовать польское восстание 1863 г. в ущерб интересам России повернул курс внешней политики на сближение с Пруссией, соблюдая нейтралитет при её войнах с Данией в 1864 г., Австрией в 1866 г., Францией в 1870-1871 гг. Разгром Пруссией Франции позволил князю объявить об отказе России от статьи Парижского договора 1856 г., ограничивавшей её суверенитет на Чёрном море , и добиться признания этого другими государствами на международной конференции 1871 г. в Лондоне. Горчаков сыграл ключевую роль в создании «Союза трёх императоров» в 1873 г. В 1875 г. предотвратил угрозу всеевропейской войны.

Последней крупномасштабной дипломатической акцией Горчакова стал Берлинский конгресс европейских государств 1878 г., решивший судьбу турецких владений на Балканах. В условиях, когда вся Европа была напугана успехами русского оружия и опасалась гегемонии России на Балканах, Горчаков сумел не только предотвратить повторение Крымской войны и создание новой антирусской коалиции, но и отстоять национальные интересы России.

С 1879 г. в связи с серьёзной болезнью Александр Михайлович фактически отошёл от управления министерством, а в 1882 г. окончательно вышел в отставку.

27 февраля (11 марта) 1883 г. выдающий русский государственный деятель Александр Михайлович Горчаков скончался в Баден-Бадене и был похоронен в Троице-Сергиевой пустыне близ Петербурга.

Лит.: Андреев А. Р. Последний канцлер Российской империи Александр Михайлович Горчаков. М., 1999; Волкова О. Ю. Министр иностранных дел Горчаков Александр Михайлович (1856–1882 гг.). // Международная жизнь. 2002. № 2; Игнатьев А. В. А. М. Горчаков - министр иностранных дел (1856–1882 гг.) // Отечественная история. 2000. № 2; Канцлер А. М. Горчаков: 200 лет со дня рождения. М., 1998; Лопатников В. А. Пьедестал: Время и служение канцлера Горчакова. М., 2004; Хевролина В. М. Министерство иностранных дел России в 1856-1878 гг. // Новая и новейшая история. 2002. № 4 .

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  Александр Горчаков получил воспитание в Царскосельском лицее , где был товарищем Пушкина . С юности «питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель» (как характеризовал его Пушкин в одном из посланий к нему), до поздней старости отличался теми качествами, которые считались наиболее необходимыми для дипломата . Кроме светских талантов и салонного остроумия, он обладал также значительным литературным образованием, которое и отразилось впоследствии в его красноречивых дипломатических нотах. Обстоятельства рано позволили ему изучить все закулисные пружины международной политики в Европе.

  В 1819 году Горчаков был удостоен придворного звания камер-юнкера . В 1820-1822 гг. он состоял при графе Нессельроде на конгрессах в Троппау , Любляне и Вероне ; в 1822 был назначен секретарем посольства в Лондоне , где оставался до 1827; потом был в той же должности при миссии в Риме , в 1828 году переведён в Берлин советником посольства, оттуда - во Флоренцию поверенным в делах, в 1833 - советником посольства в Вене . В июле 1838 года был вынужден выйти в отставку в связи с браком (см. раздел «Личная жизнь»), однако в октябре 1839 года вернулся на службу. На период отставки Горчакову в порядке исключения было сохранено придворное звание камергера , которое он получил в 1828 году.

  Посол в германских государствах

  В конце 1850 года он был назначен уполномоченным при германском союзном сейме во Франкфурте , с сохранением прежнего поста при Вюртембергском дворе . Русское влияние господствовало тогда над политическою жизнью Германии. В восстановленном Союзном сейме русское правительство усматривало «залог сохранения общего мира». Князь Горчаков пробыл во Франкфурте-на-Майне четыре года; там он особенно близко сошёлся с прусским представителем, Отто фон Бисмарком .

  Бисмарк был тогда сторонником тесного союза с Россией и горячо поддерживал её политику, за что ему была выражена особая признательность императора Николая (по донесению русского представителя при сейме после Горчакова, Д. Г. Глинки). Горчаков, как и Нессельроде, не разделял увлечений императора Николая восточным вопросом , и начавшаяся дипломатическая кампания против Турции вызывала в нём большие опасения; он старался по крайней мере способствовать поддержанию дружбы с Пруссией и Австрией , насколько это могло зависеть от личных его усилий.

  Крымская война и «неблагодарность» Австрии

  «События на Западе отозвались на Востоке как поощрение и надежда» , выразился он, и «совесть не позволяет России долее сохранять молчание о несчастном положении христиан на Востоке ». Попытка не имела успеха и была оставлена как преждевременная.

  В октябре того же 1860 года князь Горчаков говорит уже об общих интересах Европы, затронутых успехами национального движения в Италии; в ноте 28 сентября [10 октября ] он горячо упрекает сардинское правительство за действия относительно Тосканы , Пармы , Модены : «это уже вопрос не об итальянских интересах, но об интересах общих, присущих всем правительствам; это вопрос, имеющий непосредственную связь с теми вечными законами, без которых ни порядок, ни мир, ни безопасность не могут существовать в Европе. Необходимость бороться с анархией не оправдывает сардинского правительства, потому что не следует идти заодно с революцией, чтобы воспользоваться её наследством ».

  Осуждая так резко народные стремления Италии, Горчаков отступил от принципа невмешательства, провозглашенного им в 1856 году по поводу злоупотреблений неаполитанского короля, и невольно вернулся к традициям эпохи конгрессов и Священного союза. Его протест, хотя и поддержанный Австрией и Пруссией, не имел практических последствий.

  Польский вопрос. Австро-прусская война

  Выступивший на сцену польский вопрос окончательно расстроил начинавшуюся «дружбу» России с империей Наполеона III и закрепил союз с Пруссией. Во главе прусского правительства в сентябре 1862 года встал Бисмарк. С тех пор политика русского министра шла параллельно со смелой дипломатией его прусского собрата, поддерживая и охраняя её по мере возможности. Пруссия 8 февраля (27 марта) заключила с Россией конвенцию Альвенслебена для облегчения задачи русских войск в борьбе с польским восстанием .

  Заступничество Англии, Австрии и Франции за национальные права поляков было решительно отклонено князем Горчаковым, когда в апреле 1863 года оно приняло форму прямого дипломатического вмешательства. Искусная, а в конце и энергичная переписка по польскому вопросу доставила Горчакову славу первостепенного дипломата и сделала его имя знаменитым в Европе и России. Это был высший, кульминационный пункт политической карьеры Горчакова.

  Между тем его союзник, Бисмарк, приступил к осуществлению своей программы, одинаково пользуясь как мечтательной доверчивостью Наполеона III, так и неизменной дружбой и содействием русского министра. Обострился Шлезвиг-голштинский спор и заставил кабинеты отложить заботы о Польше. Наполеон III опять пустил в ход свою любимую идею о конгрессе (в конце октября 1863 года) и вновь предложил её незадолго до формального разрыва между Пруссией и Австрией (в апреле 1866 года), но без успеха. Горчаков, одобряя французский проект в принципе, оба раза возражал против конгресса при данных обстоятельствах. Началась война, которая неожиданно быстро привела к полному торжеству пруссаков. Мирные переговоры велись без всякого вмешательства других держав; мысль о конгрессе явилась у Горчакова, но была тотчас оставлена им вследствие нежелания сделать неприятное победителям. Притом и Наполеон III на этот раз отказался от идеи конгресса ввиду заманчивых секретных обещаний Бисмарка относительно территориального вознаграждения Франции. Почетный член Московского университета (1867) .

  Период усиления Германии

  Блестящий успех Пруссии в 1866 году ещё более упрочил официальную дружбу её с Россией. Антагонизм с Францией и глухое противодействие Австрии заставляли берлинский кабинет твердо держаться русского союза, тогда как русская дипломатия могла вполне сохранить свободу действий и не имела никакого расчёта налагать на себя односторонние обязательства, выгодные исключительно для соседней державы.

  Могущество Германии. Тройственный союз

  После разгрома Франции взаимные отношения Бисмарка и Горчакова существенно изменились: германский канцлер перерос своего старого друга и не нуждался в нём больше. Предвидя, что восточный вопрос не замедлит возникнуть вновь в той или другой форме, Бисмарк поспешил устроить новую политическую комбинацию с участием Австрии как противовеса России на Востоке. Вступление России в этот тройственный союз, начало которому было положено в сентябре 1872 года, ставило русскую внешнюю политику в зависимость не только от Берлина, но и от Вены, без всякой к тому надобности. Австрия могла только выиграть от постоянного посредничества и содействия Германии в отношениях с Россией, а России предоставлено было охранять так называемые общеевропейские, то есть в сущности те же австрийские, интересы, круг которых все более расширялся на Балканском полуострове.

  В незначительных или посторонних вопросах, как, например, в деле признания правительства маршала Серрано в Испании в 1874 году, князь Горчаков нередко расходился с Бисмарком, но в существенном и главном всё ещё доверчиво подчинялся его внушениям. Серьёзная размолвка произошла только в 1875 году, когда русский канцлер принял на себя роль охранителя Франции и общего мира от посягательств прусской военной партии и официально сообщил державам об успехе своих усилий в ноте 30 апреля того же года.

  Канцлер Бисмарк затаил в себе раздражение и поддерживал прежнюю дружбу ввиду возникшего балканского кризиса, в котором требовалось его участие в пользу Австрии и, косвенно, Германии; позднее он неоднократно высказывал, что отношения с Горчаковым и Россией были испорчены «неуместным» публичным заступничеством за Францию в 1875 году. Все фазы восточных осложнений пройдены были русским правительством в составе Тройственного союза, пока дело не дошло до войны; а после того как Россия воевала и справилась с Турцией, Тройственный союз опять вступил в свои права и при помощи Англии определил окончательные условия мира, наиболее выгодные для венского кабинета.

  Дипломатический контекст русско-турецкой войны и Берлинский конгресс

  В апреле 1877 года Россия объявила Турции войну. Даже с объявлением войны престарелый канцлер связывал фикцию полномочий от Европы, так что заранее отрезаны были пути к самостоятельной и откровенной защите русских интересов на Балканском полуострове после громадных жертв двухлетней кампании. Он обещал Австрии, что Россия не выйдет из пределов умеренной программы при заключении мира; в Англии Шувалову поручено было заявить, что русская армия не переступит за Балканы, но обещание было взято назад после того, как оно было уже передано лондонскому кабинету - что возбудило неудовольствие и дало лишний повод к протестам.

  Колебания, ошибки и противоречия в действиях дипломатии сопутствовали всем переменам на театре войны. Сан-Стефанский мирный договор 19 февраля (3 марта) создавал обширную Болгарию , но увеличивал Сербию и Черногорию лишь небольшими территориальными прирезками, оставлял Боснию с Герцеговиной под турецкою властью и ничего не давал Греции , так что договором были крайне недовольны почти все балканские народности и именно те, которые принесли наиболее жертв в борьбе с турками - сербы и черногорцы, боснийцы и герцеговинцы.

  Великим державам пришлось заступиться за обиженную Грецию, делать территориальные прибавки сербам и устраивать судьбу босняков и герцеговинцев, которых русская дипломатия заблаговременно отдала под владычество Австрии (по Рейхштадтскому соглашению 26 июня [8 июля ] ).

  О том, чтобы избегнуть конгресса, как это удалось Бисмарку после победы при Садове , не могло быть и речи. Англия, по-видимому, готовилась к войне. Россия предложила германскому канцлеру устроить конгресс в Берлине ; между российским послом в Великобритании графом